Одним летом он проехал на своем Лоботомобиле 11 000 миль. Он вел дневник своей работы. От одних лишь записей становишься усталым.
29 июня, Литтл-Рок, Арканзас, 4 пациента
30 июня, Раск, Техас, 10 пациентов
1 июля, Террелл, Техас, 7 пациентов
2 июля, Уичита-Фолс, Техас, 3 пациента
9 июля, Паттон, Калифорния, 5 пациентов
14 июля, Беркли, Калифорния, 3 пациента
Государственные больницы были более склонны пробовать лечение, чем частные, потому что они были переполнены и недофинансированы и были готовы сделать практически все, чтобы отправить домой хотя бы нескольких пациентов. Государственная больница Стоктон в Калифорнии насчитывала более 4000 пациентов, когда начала делать лоботомии, и с 1947 по 1954 год сделала их 232. Большинство пациентов, прошедших лоботомию, были женщинами. Автор Джоэл Браслоу в своей книге «Душевные болезни и телесные лечения» указал, что почти такое же количество пациентов умерло от операции, как и было выписано домой после нее — 21 % были убиты, а 23 % были вылечены.
Фримен был готов проводить операцию когда и где угодно. Один из его операционных ассистентов — Джонатан Уильямс, который заменил Джеймса Уотта после того, как Уотт отказался поддерживать план Фримена делать лоботомии в своем кабинете без присутствия хирурга — позже рассказал историю о пациенте, которого привели к Фримену для лоботомии. За день до операции он испугался и отказался проходить операцию. Он заперся в своем номере отеля. Фримен, связавшись с семьей пациента, приехал в отель и убедил пациента впустить его. Используя портативный аппарат электрошока, который он разработал и собрал сам, Фримен применил несколько вольт, чтобы успокоить пациента. По словам Уильямса: «Пациента…удерживали на полу, пока Фримен применял ток. Затем Фримену пришло в голову, что раз пациент уже без сознания, и у него есть набор лейкотомов в кармане, он мог бы провести трансорбитальную лоботомию прямо здесь и сейчас, что он и сделал».
Уильямс сказал, что со временем портативное устройство электрошока начало разваливаться. Сначала сломался датчик для настройки напряжения. Затем сломался таймер. В итоге, Фримен просто подключал пациента к аппарату, включал его в розетку и переключал выключатель, полагаясь на свою интуицию, чтобы догадаться, сколько энергии поступает в пациента и как долго оставлять устройство включенным.
Есть множество свидетельств того, что Фримену не хватало терпения для стандартной медицинской практики, и он предпочитал приступать к работе без обычных предосторожностей. Иногда это приводило к тому, что Фримен отламывал концы лейкотомов, пока они все еще были в черепе пациента. Более чем однажды Уильямсу приходилось открывать череп старым добрым способом и хирургически удалять два или три дюйма сломанной стали из-за глазниц, убирая за Фрименом, который натворил беды.
Уильямс говорил, что Фримен ненавидел тратить время на создание стерильной среды для операции. Он не беспокоился о том, что называл “всей этой чепухой с микробами”, сказал Уильямс. “Мне часто приходилось настаивать: ‘Уолтер, позволь мне хотя бы накрыть пациента.’”
Кампании Фримена по стране распространили лоботомию широко и быстро. Десятки врачей, обученных Фрименом, начали проводить свои собственные операции. Нет официальных данных об этом, но некоторые оценки говорят, что Фримен сделал более 5 000 лоботомий за свою карьеру. Люди, обученные им, могли сделать еще 40 000.
Лоботомия Фримена начала терять популярность. К началу 1950-х годов это все еще была распространенная операция, но ее долгосрочная эффективность стала вызывать сомнения. Затем, в 1954 году, Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) одобрило использование химического соединения хлорпромазина, которое продавалось под названием Торазин. Фримен отмахнулся от него как от “химической лоботомии” и считал его неэффективным. Пациенту приходилось принимать препарат всю жизнь, в то время как лоботомия требовала только одной процедуры. Однако медицинское сообщество приняло Торазин и множество других препаратов, разработанных позже. Они были легкими в применении, не требовали обучения для назначения, не имели смертельных побочных эффектов и могли быть прекращены в любое время без постоянного ущерба.
Лоботомия перешла в литературу и легенды — “Пролетая над гнездом кукушки” Кена Кизи и шутка в баре “Я предпочел бы иметь бутылку перед собой, чем фронтальную лоботомию” — и стала все менее популярной как медицинская процедура. (Я слышал, что это Том Уэйтс придумал фразу про бутылку. Кизи работал в психиатрической больнице, возможно, в больнице Управления ветеранов в Пало-Альто, где он увидел результаты лоботомии и другого плохого обращения.)
Лоботомия могла стать устаревшей, но Уолтер Фримен никогда не переставал верить в нее, продвигать ее или выполнять.
1954 году он покинул Вашингтон, округ Колумбия, и отправился на Западное побережье. Ему было 58 лет. Было ясно, что он не сможет продвинуться дальше профессионально в медицинской среде. Его работа была слишком спорной, чтобы когда-либо стать главой Американской медицинской ассоциации или возглавить крупное психиатрическое учреждение. Кроме того, ему всегда не нравилась погода — слишком холодно зимой, слишком душно летом. Он переехал в Калифорнию.
Были и личные причины. Двое его детей закончили университет, женились и осели в районе залива. А в Калифорнии он смог бы быть ближе к местам, которые любил для прогулок и походов — Йосемити, Сьерра-Невада, Гранд-Каньон.
Кроме того, его жена сильно увлекалась алкоголем, и это стало проблемой. Новое начало для него могло бы стать новым началом и для нее.
Фримен, будучи Фрименом, не просто переехал. Он переехал с изюминкой. Он знал, что хотел жить где-то в районе Пало-Альто, но не был уверен, какое сообщество подходит ему лучше всего. Поэтому он нанял частный самолет и провел полдня, пока пилот летал над местностью с ним. Некоторые парни просто бы посмотрели на карту и поговорили с агентами по недвижимости. Но не Фримен. К концу дня он остановился на зеленом, поросшем листвой, престижном Лос-Альтосе. Он и его жена купили дом в предгорьях.