И герцог осекся, потому что шатер его пустым не был. Какая-то женщина, при виде нас бодро вскочила с крытой шкурами лежанки, и так стоять и осталась. Взгляд ее переходил с герцога на меня и обратно.

– Амина… Амина… – герцог не то чтобы смутился, он, скорее, просто пытался думать, а этот процесс всегда его несколько тормозил, – Амина, это моя прачка, – объявил он в конце концов.

И он, скорее всего не соврал – женщина действительно походила на прачку, не особо молодую такую, с крепкими трудовыми руками, и рыхлым бюстом, горами вздымающимся в глубоком декольте. Но возмущенный взгляд этой дамы ясно показывал, что обязанности ее гораздо шире простого портомойства. Громко фыркнув, она схватила какое-то покрывало, и стремительно вышла из шатра, едва при этом не сбив герцога с ног. Тот какое-то время постоял, улыбаясь, а затем извинился и вышел, отправившись, наверное, догонять и утешать свою драгоценную прачку.

– Ну, ты чего? – спросил меня Славик тут же, – ты что, ночевать в его шатре собралась? Чего ты молчишь все время, возражай ему!

Когда люди бьют друг друга это нехорошо. И, чисто теоретически, нет разницы, мужчина ли бьет женщину, женщина ли мужчину – в руках должны себя держать все. Но я не смогла, и залепила Славику пощечину.

– Ты… – начал было он, хватаясь за щеку, но ничего другого сказать не успел, потому что в шатер вернулся герцог. Соколиным взором оценив ситуацию, он прорычал:

– Лионель, ты что, трогал мою Амину!

– Нет! – воскликнули мы хором, мы – я и Славик.

– Нет, он меня не трогал, – сказала я, – он отказался называть меня «Ваше величество». А я теперь королева, и требую, чтобы меня называли именно так. И шатер этот для меня слишком мал, мне нужен другой, побольше и почище, здесь воняет.

И я плюхнулась на лежанку, с которой только что встала любовница-прачка.

– Шатер мне, немедленно. Или я ваш займу, и вам придется вынести отсюда ваши вещи.

Лицо герцога выразило крайнее недоумение.

– Э… Ты, э… то есть вы…

– Ваше величество, – подсказал Славик.

– Ваше величество, я сейчас.

И махнув рукой Славику, он вышел из шатра – но далеко отходить они не стали, я слышала каждое слово из их торопливого перешептывания, и видела их длинные тени на стенке шатра.

– Чего это она? – спросил герцог.

– Она действительно теперь королева, – сказал Славик.

– Но она сбежала от короля! Она теперь моя! – воскликнул герцог.

– Королевой она быть не перестала, – с нажимом произнес его собеседник, – Зато, какой это прекрасный повод для войны – вы защищаете честь оскорбленной королевы.