– Ой, вот жалобную песню про одиночество мы уже слышали. Не сработает больше, Сонька.

– Как будто я когда-то на жалость вам давить пыталась!

– Нет, ты всего лишь забыла упомянуть, что у тебя такой интересный дружок имеется. Откуда ты тут, кстати, взялся, парень с сиськами, и почему вы на побережье поврозь-то пошли?

Март вздернул голову, презрительно зыркнув на Рунта, полукровка же так и подпирал плечом дверной косяк, пристально пялясь исключительно на меня.

– Разделиться нам посоветовал Адир, я же сразу вам говорила о нем.

– Угу, что-то говорила, о чем-то умолчала, – продолжил язвить Рунт.

– Промолчала, потому что мы, вообще-то, от ищеек Светил скрывались и я вас толком не знала. Ладно себя выдала с потрохами с этой погоней, но с какой стати должна была еще и друга сдавать?

– Надо же какая преданность, и все чисто по дружбе. – Да что он ядом-то так и капает?

– Странно это слышать от тебя, Рунт. Уж тебе это понятие должно быть знакомо, – прямо глянула я на него.

– А ты меня и Рэя с собой и этим не равняй. Мы мужики. Настоящие.

Ну ясно, махровая шовинистическая скотина вернулась. Хотя о чем я? Уходила ли куда?

– Я по этому поводу оправдываться не намерена, – достало меня все. – Вопрос в другом. Мартину кто-то наболтал, что вы меня насиловали и что я с вами не по доброй воле. И он, оказавшись здесь, совершенно не представляю как, решил меня от вас спасти. Забрать. Объясниться у меня времени не было, и вы, застав нас, решили, что он меня пытался похитить. Это все недоразумение.

– То, что тебя этот амбал белобрысый удушить пытался и подстилкой назвал, – теперь недоразумение? – капнул кислотой рыжий.

Бум! Боль добралась до меня, и я уже не смогла скрыть это, чуть согнувшись и скрипнув зубами. Март, ну ты-то зачем так со мной? Не видишь, что ли, что я катастрофы избежать стараюсь. Зачем хлещешь по чувствам, существование которых я сейчас что есть сил в себе прячу.

– Мы не будем говорить об этом сейчас! – рубанула я ребром ладони по воздуху. Все, паршиво просто пипец. – А знаете что? Я больше ничего и ни с кем из вас не стану обсуждать. Я сказала все как есть: вышло недоразумение.

– Ты сама пыталась сбежать от нас, – наконец решил подать голос Эммирэй.

Неправильно себя так вести, наверное, но я отказалась ему отвечать. И смотреть на него тоже. Да, все началось как дебильное недоразумение. Да, он почему-то вышел из себя. Да, все могло обойтись простым разбирательством и объяснениями. До того, как он пнул меня в самое сердце. И сказанных им гадких слов из памяти теперь не стереть.

– Точно, – поддержал побратима Рунт, – и тут же откуда ни возьмись появился этот твой бабодружок.

Так, хватит с меня попыток объясниться, что оборачиваются сплошными оправданиями. Мне не за что оправдываться. Когда тебя слышать не хотят и все слова и обстоятельства готовы вывернуть как им хочется, то хоть разбейся. Кривясь и еле сдерживая оханье, я взяла из кучи так и валяющегося на постели нового тряпья штаны и рубаху и подошла к Мартину, забивая на предупреждающее рычание оборотня. Нарочно не глядя на его оскорбительную обнаженность, положила одежду на колени парню. Оглянувшись, прихватила со стола один из кинжалов побратимов.

– Что ты, по-твоему, делаешь? – двинулся ко мне Рунт, но я грозно ткнула в его сторону пальцем с «отвали к такой-то матери» видом.