– Рэй! – Я попыталась упереться, но он потянул настойчивее.

– В Некке замечательные скорняки и сапожники, Соня. Возьмем обе пары.

– Зачем?! – уже практически выкрикнула я, и народ в общем зале гостевого дома, куда мы успели выйти, уставился на нас.

Опачки, а тот парень с серым студнем такой не один! Рэй, как носорог, продолжал переть меня вперед, к выходу во внутренний двор, как понимаю, но я успела засечь еще как минимум троих людей с нависающими тенями. И все они были с повязками то тут, то там. Ранены.

– Смотри! – полукровка обхватил меня за талию и переставил вперед себя, только мы вышли наружу.

Я посмотрела. Как и предполагала, вышли мы к стойлам забози. Сейчас все они были заняты – народу понаехало прилично, похоже. В центральном проходе стоял местный парнишка и держал за повод одно из животных. Очень необычной масти, я таких пока тут не встречала. Прямо как вареная сгущенка, кремово-рыжеватой.

– Куда смотреть?

– Сюда, – Рэй меня подтолкнул ближе к животине, что была помельче, чем их с Рунтом громадные скотинки, и поизящнее. И седло на ней было… Блин, да какое там седло! Натуральное роскошное кожаное кресло. Витиеватые серебряные накладки, тиснение, сзади мягкая спинка подпирать поясницу. Впереди мощная широкая лука, тоже почти до груди. В таком еще только ремнями безопасности пристегни, и ни при какой скачке не вывалится, даже такому безнадежному чайнику в верховой езде, как я. Королевишен возить, короче.

– Она твоя.

– А?

– Эта самка забози, Соня. Твоя, – терпеливо повторил Рэй. – У нее самый мягкий шаг из возможных. Воды в стакане не расплещешь на рыси. И в этом седле ты больше не будешь так уставать.

Я молчала и моргала.

– Ну же, Соня, давай попробуй! Как раз имя ей дашь.

Имя дашь. Вот это стало последней каплей. Я взорвалась. И прооралась. Я, по их мнению, дура полная, в упор ничего не видящая, или помесь зверюшки с продажной девкой? Затрахай меня до нестояния, ошарашь рассказом о судьбе несчастной, подари побрякушки и шмотки, купи лошадку, и я с визгом радости соглашусь остаться? И тут же опамятовалась. Минуточку, Соня, кто тебе предлагал остаться? Или хоть упомянул об этом? Слово об этом прозвучало? Мужики просто нарядили в дорогу секс-куклу, в которую играют вдвоем. Они не бедные, могут себе позволить. Чтобы не терло, не мерзла, меньше уставала, короче, была готова к употреблению. А я… я увидела то, чего не было в этом. А такое разве бывает на пустом месте? Врать себе буду, что ли? Если все это смогла рассмотреть в их действиях, то, выходит, подсознательно хотела. Хотела! Когда успела-то? Я же домой рвалась. И… вот.

Никогда я не была невротичкой, но тут накрыло та-а-аким «ой, все!» состоянием, что я просто развернулась на пятках и ломанулась мимо изумленно пялящихся мужиков прочь, не глядя.

– Соня, какого риша?! – рявкнул Рунт, но я только припустила быстрее, сворачивая за ближайший угол и ощущая, что из глаз уже потекло и в носу вовсю щиплет.

Неслась не разбирая дороги, ведомая нарастающим чувством стыда за собственную дурость эпичного масштаба. Господи, как я и смотреть-то на побратимов буду после такого чисто бабского фортеля? Как мне дальше находиться рядом с ними и не умирать от унижения? Ведь Рунт однозначно поймет, что я, идиотка, губы раскатала на предложение чего-то серьезного от них и даже успела в позу с посылом «как посмели» встать, а у мужиков и в мыслях не было. Шлюшка-игрушка захотела большего, ха-ха! И чего большего, Соня? С кем? С Рунтом? С Рэем? С обоими?

Жесткий захват вокруг талии, рывок – и я заболтала ногами в воздухе. Вопль оборвала сильная ладонь, зажавшая рот, и меня поволокли куда-то в сторону. Я забилась отчаянно и даже попыталась тяпнуть захватчика.

– Тихо ты, Сон! – зашипел мне в ухо знакомый голос. И я обмякла, заревев уже окончательно и позволив себя волочь.