Почему царь его так защищает?
– Я требую, чтобы ты, Петр Николаевич, пожал руку капитану, и не смел боле, обливать его грязью за спиной, слышишь?
Отец кивнул, и обернулся к Кириллу. Мне стало не по себе, когда их глаза встретились. Я кожей ощутила ненависть родителя.
Скрепя зубами, папа пожал руку капитану.
Царь довольно кивнул.
– Что ж, славно, а теперь, Петр, давай обсудим кое-что с тобой наедине…
Монарх сделал знак министру, и тот красноречивым жестом, предложил нам удалиться.
Граф повел меня под руку, спиной я ощущала присутствие Кирилла.
Гости вновь внимательно изучали нас, должно быть, ожидая немедленного оглашения нашей судьбы. Их любопытство никто не поощрил. Граф подвел меня к небольшой кушетке, я присела. Повисло ледяное молчание.
Кирилл смотрел поверх меня, словно меня и не было здесь, с ним рядом.
– Граф, мне бы хотелось на воздух… – неожиданно нашлась я, желая побыстрее скрыться от сотен любопытных глаз.
Михайлов извинительно кивнул Кириллу, и повел меня в сторону террасы.
Только сейчас я краем глаза заметила предмет интереса капитана. Он сверлил взглядом Казбека. Между ними ощущалось напряжение, словно между двумя хищниками, что случайно нашли обездвиженную жертву.
Я поспешила покинуть зал. Граф шел рядом, бережно поддерживая мою руку. Мы вышли на террасу, от которой вели каменные ступени в небольшой парк.
Мои щеки горели, я приложила холодные пальцы к лицу.
– Так значит, капитан действительно шпионил, – выдохнул граф, – признаться, я был уверен, что он помогает вам исключительно ради того, что бы заслужить ваше расположение…
– Не все так благородны, Алексей Владимирович, – грустно отозвалась я.
Михайлов промолчал.
– Алексей?
– Да.