Я поспешно схватила первую попавшуюся палку, осторожно вошла в воду по пояс, и протянула ему спасительную корягу.
Мартынов ухватился за нее, рванулся. Ветка переломилась, он ушел под воду.
Я прижалась к скале и сделала шаг ближе. Юра снова появился над водой. На его лице был написан такой панический ужас, что я тут же позабыла о прошлом, и протянула ему свою руку. Мартынов шагнул ко мне, вскинув свою пятерню, едва коснулся моих пальцев, поскользнулся обо что-то, упал в воду, его замотало, и с силой ударило о скалу. Я поспешно закрыла лицо руками, но успела заметить, как клок от моего платья на дне постепенно слился с кровавой водой. Мне стало дурно, поспешила на сушу.
Тело Мартынова еще покрутило в пучине, и выбросила дальше по течению.
Я бессильно упала на берегу. Пригрело солнце, слезы потекли по моему лицу. Я ничего не могла с собой поделать, но признак моей слабости не помог стереть из памяти страшной смерти Юры.
Когда на другой стороне послышался лай собак, я поспешила скрыться в лесной чаще. Кого именно искали, мне знать не хотелось, но показываться лишний раз я тоже не собиралась.
Отошла от реки на достаточное расстояние, чтобы моего яркого наряда не было видно с берега, и побрела, прислушиваясь к шуму воды, вдоль реки. Босые ступни тонули в холодной, сырой земле, едва тронутой первой зеленью.
Мой план был прост – дойти до ближайшего населенного пункта, и попросить помощи, пообещать денег, что угодно, только бы помогли. А может не стоит лишний раз показываться? Может попытаться украсть лошадь?
Ах, Кирилл. Как мне его не хватает. Он там, в своей Сибири и не подозревает, что дело приобрело неожиданный оборот… и Татьяна, как она посмела? И главное, зачем?
Почему она вернула меня на Кавказ? Неужели она заодно с Казбеком? И о каких деньгах шла речь? Уж, не о казне ли императора? А если так, то как сокровища оказалась у Татьяны?
Я уже ненавидела себя за то, что надела красное платье. Будь оно серым или зеленым, было бы гораздо проще затеряться в зарослях. Не знаю, как долго я шла, когда вышла к небольшой, мелководной речушке. Присела у нее, попила воды, перевела дух и пошла снова, вдоль нее.
Речушка вывела меня к холму. Обогнув его, я оказалась у красивого озера. Там решила, и остановиться на ночлег. Я дрожала всем телом от холода и усталости, и мысль о сне под открытым небом в лесу не напугала меня. Привалилась к дереву у самой кромки воды, прикрыла глаза. Несколько минут я настороженно вслушивалась в тишину, окружающую меня, а потом реальность потеряла свою актуальность. Морфей принял меня в свои объятия.
Проснулась от всплеска воды. Открыла глаза. Мне показалось, что я все еще сплю.
Над ярко-синей гладью озера нависал белый туман. Могучие деревья спускали свои кроны прямо к воде, а горы высокомерно пронзали темно-розовое, рассветное небо. По блестящей поверхности воды плавали два белоснежных лебедя.
Я впитывала окружающую красоту, желая навечно захватить этот миг в своей памяти. Вдохнула полной грудью. Ощущение нереальности происходящего не оставляло меня.
Но мне нельзя было расслабляться, я медленно поднялась. Все тело болело, а кожа покрылась мурашками от холода. Я склонилась к воде чуда-озера. Казалось, его дно выложено сапфирами, отчего вода светиться синевой.
Ледяными пальцами я коснулась воды – та обожгла меня своей холодностью. Мне удалось обрызгать себе лицо, чтобы как-то вернуть силы. Хотя все мое существо протестовала, мне было очень холодно.
Но когда я двинулась дальше в путь, кровь забурлила, и кода солнце поднялось, согрелась. Обогнула озеро, и к своему удивлению вышла на проселочную дорогу.
Побрела по ней, периодически оглядываясь, на случай погони.
До полудня мне никто не встретился.