Правда, уже на следующий день я поручила белокрылым голубкам сделать мне легкие занавески и покрывала, а хомяку нарвать луговых цветов. Комнатка сразу оживилась… Она и стала моей мастерской или классом для обучения зверей.
Никогда не любила сказок про принцесс. Может, мне просто хватало королевской жизни? Мои коллеги по короне были аморфные барышни, проводящие дни в праздности… хотя совсем недавно я ничем не отличалась от них. Но в детских сказочках девчонки очень умело управляли живностью, и сейчас я понимала почему. Какое прекрасное жизненное предназначение! Теперь, когда я ощущала смысл бытия и то, какой он важный, дни пошли веселей. А еще, к моему счастью, я так уставала, что к ночи не было сил на горестные излияния подушке.
Томиас приносил мне от колдунов новых зверей на обучение и говорил, что они должны научиться делать. Так за неделю я выдрессировала отряд голубей-снайперов и парочку мышей-партизан.
Междоусобные магические разборки, кто-то хотел быть подготовлен… Проводились уроки и для бытовых фамильяров. Кто знал, что коты такие отличные повара? Правда, нет-нет да норовят подлить в жаркое молока и заглядываются все на тех же мышей-партизан…
С Томиасом мы виделись дома редко. Он обучал горгулей. А эти создания пока меня как учителя не воспринимали. Только как завтрак…
Словом, кроме животных, мне не с кем было особо болтать. Даже молча посидеть с книгой рядом с кем-нибудь не выходило.
Вспомнился Френер, печаль, но об этом гаде у меня приятные воспоминания. Стоит ли на месте наше библиотечное дерево?
Нет, я решила проститься со старой жизнью и даже радовалась, что Эрик так и не связывался со мной. Не хотелось врать брату, да и не мастак я во лжи.
В тот погожий солнечный денек я с утра отгоняла мысли о супруге. Сегодня они лезли особо настырно. И магический хомяк, который должен был предсказывать будущее, всё никак не обучался! Ведь не адронный коллайдер строить прошу, а всего-навсего указывать на нужную карту!
Я взъелась на пушистика, мне нужен выходной!
Топнула ногой, рыжий бедняга напугался и забрался в один из сундуков с хламом Томиаса… пришлось доставать его оттуда… Тут-то и ждала меня радость. Хомяк нервно покусывал учебник по северянскому языку одиннадцатого века! Ну что ж, ты заслужил сыра! А я передышку. Взяв книгу и дневник Даники Первой подмышку, вышла на воздух. Сегодня я, наконец, побываю в гостях у прабабушки.
Глава 14
Из дневника Данаи Берфу Первой
28.09.1000
Ах, как тяжко мне писать эти строки. Сегодня уезжаю я с родины, с Великого Севера, с города моего славного, Амура. Вот и сосватали меня, но не за того, кто люб мне, не за местного герцога Мерила, а южного принца Дрейка Иоаса Первого. Вдыхаю морозный воздух и касаюсь губами первого снега. Говорят, на чужбине нет его, там всегда лето. А мне холод мил, он освежает и пыл мой остужает. Ах, там буду кручиниться и кипеть, лишь с виду я холодна, а сама горяча аки уголь, слишком горяча. Оттого отец меня бранит, не стоит принцессе Севера выказывать чувств и гневаться. И мечтать о Мериле не стоит. Ибо Юг и Север давно брачный союз задумали, с самого моего рождения.
Кланяюсь городу своему. Еду в страну заморскую, нелюбимую, к тому, к кому сердце не лежит, кого в глаза не видела.
29.09.1000
Путь наш, к моему удивлению, не был долог. Тут, где снег резко терял свою силу, возле кривых дубов мы и начали ожидать переправы. Прибыли мы даже чуть ранее и оттого разожгли огонь, чтоб согреться. Я отошла полюбоваться на лес родной в раз последний и тут… и случилось страшное. Показалась в небесах птица огромная. Нет, не птица, не зверь… Думала, может, горгулья? Видала я рисунки тех созданий дурных. Говорили, могут они на людей нападать. Но не успела толком испугаться, как стрела одного из воинов пронзила существо. Упало оно замертво у ручья чуть поодаль, не издав ни звука. Подошли мы все посмотреть, чего испугались. А как увидели, так отец стал белее того самого снега, на который налюбоваться все не могла… Дракон то был.
Взял отец клятву кровавую со всех, кто был с нами, никому о том не ведать, и мне строго-настрого молчать приказал. Ибо правят Югом драконы, и сие недоразумение — прямой путь к войне черной. И молиться наказал, чтоб погибшая тварь не была кем-то из рода моего супруга. Ох, чуяло мое сердечко, не стоит ехать в этот путь. Но отец не послушал моей мольбы, твердо решил единственную дочь за чудище чешуйчатое отдать. Ох, лучше б схватило оно меня когтями острыми и разорвало на тысячу кусков…
30.09.1000