Акстафой хмыкнул:

– Откуда? Откуда мне знать? Кто звонил? Вы, небось, уже знаете…

– А вот, Алексей, очевидно – из квартиры Ефремова! – и, сказав это, дав остыть, Варфоломей расположился за столом.

Акстафой, мотая головой, категорически отказывался внимать.

– Я… я не пойму, к чему вы меня… подводите! К роковой черте!?

– Я просто-напросто хочу сложить, понять, что тут на самом деле произошло! – настаивал Варфоломей, – а к роковой черте, гражданин, вы себя, так сказать, сами сопроводили, потому как лично мне, лейтенанту Ламасову, неизвестно, где такая вот черта роковая находится, сам я там не бывал и пути не знаю.

– А я, значит, бывал? Я, значит, сам себя… к роковой черте?

Варфоломей жестко, в лоб, спросил:

– Вы Ефремова убили?

Акстафой подскочил с кресла:

– Чт-т-оо!? Не я! Да я бы… в жизни не… Вы что! С дубу… с дуру… в самом деле, я не убивал!

– Успокойтесь, – сказал Ламасов, – я вам верю. Сядьте, отдышитесь, я форточку открою, комнату провентилировать.

– У вас… методы, – прорычал Акстафой, – сволочные!

– Согласен, но вы меня строго не судите, профессия у нас, не позавидуешь – да и народу друг дружку вырезать не терпится, и вся эта гниль застаивается, бродит годами, десятилетиями, а потом – как лопнет! – и получаются вот такие вот ситуации.

Акстафой потянулся к сигаретам, вопросительно-настойчиво глядя на Варфоломея, который попустительски махнул рукой.

– Да… согласен, – пробормотал Акстафой.

– Итак, Алексей, – потер ладоши Ламасов, – значит, как было дело?

– И как, по-вашему?

– Мое мнение… Двое неизвестных или, может, один, а может, трое… пришли… или пришел… к вам.

– Ко мне?