Варфоломей подскочил к ней, взял конверт и, в самозабвении, чмокнул Алису Иосифовну в горячий, молодой, розовый лоб.

– Даня, – повернулся Варфоломей, – вот сейчас и узнаем!

– А что тебе от гаишников понадобилось? – спросил Данила.

– О, это исключительно полезные молодцы! Для нашего дела-то…

И, повернувшись к Алисе, пока нетерпеливо надрезал конверт перочинным ножичком, Варфоломей теплым голосом сказал:

– А вы, девонька моя любезная, можете быть свободны!

– Слушаюсь, товарищ лейтенант! – и она отретировалась.

Варфоломей нажал кнопку на панели видеомагнитофона, и – на секунду задумавшись, аппарат выплюнул просмотренную уже с десяток раз кассету Романова, – а на ее место Ламасов пристроил другую, полученную от органов ГИБДД, и, прижав палец к скривившимся губам, несколько долгих секунд ждал, пока щелкающие лентопротяжные механизмы, жужжащие видеоголовки, стрекочущие приемо-передающие устройства не войдут в каданс! И когда это наконец случилось, и на экране появилось долгожданное изображение, вместе с Данилой они отсмотрели видеоряд с камеры наблюдения у перекрестка, на котором было видно, как светловолосый мужчина из переулка, остановившись у дороги, тормозит черно-желтый таксомотор.

– Следующий шаг – допросить таксиста, – подытожил Данила.

Варфоломей, вдумчиво нахмурившись, обернулся и изучил глазами схему Головольницкой и маршрута подозреваемого, изучил цифры, указывающие время, и свои комментарии к ним.

– У меня в ящике стола секундомер, – неожиданного сказал он, – вот ты возьми-ка его, надевай шапку и бегом на улицу.

Спустя семь минут Варфоломей и Данила вернулись с улицы в кабинет, ухая от холода и отряхивая куртки, а Варфоломей во весь рот обнадеживающе ухмылялся, потрясая пальцем, и раздразнено-раздраженный Данила с тупым, острым как боль любопытством глядел на румяную, длинную, жизнерадостную и вдохновенно-одухотворенную физиономию Варфоломея.

Он повесил куртку, зашвырнул шапку на шкаф, а Данила ждал.

– Ну, значит, так! – потирая ладоши, сказал Варфоломей.

– У тебя мысли есть – говори, – поторапливал его Данила.

– Вот сюда погляди…

Варфоломей взял маркер, с хлопающим звуком отсоединил колпачок, подошел к доске, сместил несколько фотографий и беглым движением руки прочертил черную чуть кривоватую линию на свободном закутке, подписав над ней мелкими цифрами «114» – это, пояснил шутливо-менторским тоном Варфоломей, длина переулка в метрах, а линия – и есть сам переулок.

Теперь самое интересное, Варфоломей ткнул жирную точку приблизительно на пятнадцатом метре, отмерив расстояние в фалангу указательного пальца от начала линии, и отметил точку как «А», а другую точку, поставленную в самом конце линии, как точку «Б» – и от точки «А» до точки «Б» около ста метров, в точке «А» установлена камера Романова, а точка «Б» просматривается с камеры видеонаблюдения у перекрестка.

Данила, скрутив руки перед грудью, притоптывал ботинком.

Варфоломей, прижав палец к губам и изучая рисунок, сказал: