ГЛАВА 13

За счет позднего часа, людей на совещание в А1 собралось намного меньше. Эйвери была абсолютно не против. По факту, так ей нравилось куда больше. В 1:10 она уселась во главе стола с явно напряженным Коннелли слева от нее. Рядом с ним находился О’Мэлли, а затем следовали Финли и Рамирес. В здании в это время трудилось еще несколько судмедэкспертов, но они проводили анализы в лаборатории, работая совместно с парнями из Кембриджа и надеясь найти хоть что-то, что сможет дать подсказку в текущем расследовании.

Кусочек информации по последней жертве им удалось получить из отпечатков пальцев. Девушку звали Софи Ленц. Она была девятнадцатилетней студенткой второго курса колледжа Эмерсон. Пара офицеров уже выехала, чтобы сообщить соседке Софи о смерти подруги. Согласно информации из колледжа, родители девушки проживали в Нью-Йорке, переехав туда сразу после поступления дочери в Эмерсон. Эйвери испытала небольшое облегчение от того, что ей не придется сообщать им о произошедшей трагедии.

Текущее собрание не являлось совещанием как таковым, поскольку новой информации для продолжения расследования пока не было. Блэк понимала, что на самом деле они просто ждали результатов судебно-медицинской экспертизы. В любом случае, повторение уже изученной информации, а также поддержание ясности ума, не было лишним.

– Мне кажется, для нашего убийцы это нечто вроде искусства в самом чистом виде, – произнесла она. – Эпиляция, приведение тела в порядок, отсутствие украшений. На руках Софи Ленц явно присутствовали кольца, что видно по следам на пальцах.

– Но, если это искусство, – сказал О’Мэлли, – то я не вижу смысла создавать его ради последующего уничтожения.

– Возможно, смерть и является его частью, – предположила Блэк. – Тот факт, что обе девушки были достаточно симпатичными, обнаженными, не имели никаких признаков изнасилования и других следов борьбы, заставляет меня обратиться к абсолютно иной части дела. Он крадет женщин не ради сексуальных утех. Для него они значат нечто большее. Здесь просматривается уважение. Либо оно, либо, как я сказала еще у водохранилища, чувство вины. Он мог избавиться от жертв именно из-за этого чувства. Вина и отвращение – единственные движущие факторы, которые приходят мне в голову, когда я пытаюсь понять, что могло заставить человека похитить этих красивых девушек, а затем избавиться от них после такой тщательной работы. Секс его не интересует и, кажется, он даже испытывает некое отвращение к нему.

Коннелли записал что-то в блокноте.

– Первая была из Бостонского университета, а эта жертва из Кембриджа, – произнес он. – Получается, что парень не собирается орудовать в одном конкретном районе.

– А тела вообще всплывают, где захотят, – прокомментировала Эйвери. – От Уотертауна до Кембриджа.

Стук в дверь заставил всех замолчать. В зал вошли два всем знакомых криминалиста – ветеринар по имени Эми Рид, которая работала в зависимости от сезона, и постоянный специалист, молодой парень по имени Кристофер Полсон. Эми держала пачку бумаг и по ее лицу можно было предположить, что они что-то нарыли.

– У меня для вас две новости, – произнесла она, сразу направившись к столу, не теряя ни секунды. – Во-первых, маленький фрагмент ткани, который был обнаружен на ногте… что, кстати, вообще чудо, поскольку он должен был сорваться в воде. Было так чертовски холодно, что он по факту примерз к маленькой трещинке. В любом случае… сам материал ничем не примечателен. Это просто кусочек мочалки. Однако, когда мы исследовали его, то нашли небольшое количество бытового отбеливателя и ацетона.

– Самодельный хлороформ, – сказала Эйвери.

– Именно, – кивнула Эми.

– А что со вторым моментом? – поинтересовался Коннелли.

– Тату на пояснице, – ответил Кристофер. – На ней также присутствовали следы отбеливателя. В то время, как все тело было идеально очищено, кожа вокруг татуировки слегка раздражена. Более тщательный анализ показал, что ее долго терли, будто убийца пытался стереть рисунок.

– И все? – спросил Коннелли.

– Да, – кивнула Эми, слегка нахмурившись. – Это все, к чему мы пришли в час ночи.