Больше всего она ненавидела, когда человек у власти якобы делал одолжение, хотя сразу было видно, что он просто не хочет ввязываться в эту проблему. Особенно, когда он сталкивался с женщиной, намного более опытной, чем он сам. Тем не менее, Эйвери прекрасно понимала, как провернуть дело плавно, чтобы лишний раз не мутить воду.

Она вышла на лед вместе с Рамиресом.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, все будет хорошо. Если дело в скором времени не закроется, то хотя бы стану экспертом в фигурном катании.

Шутки окончились, когда Блэк добралась до края водохранилища и увидела, что тело уже достали из воды. Она постаралась не придавать этому особого значения. Из того, что она могла сказать, с трупом работали вполне аккуратно. Она увидела молодую девушку от восемнадцати до двадцати лет. Как и Пэтти Дирборн, она была полностью голой и выглядела поразительно даже в замерзшем виде.

Возле тела находилось двое полицейских: мужчина, делающий пометки, и слегка грустная женщина, снимающая происходящее на камеру.

– Вы детектив Блэк? – спросила она.

– Да, – ответила Эйвери, доставая удостоверение.

– Слава Богу, – добавила женщина. – Вся эта ситуация мне ужасно неприятна. Теперь она ваша.

– С грустным взглядом она отправилась обратно к берегу к светящимся фонарям собравшихся патрульных машин.

Эйвери присела на корточки возле тела, уже размещенного на брезенте. Она пристально посмотрела на девочку, используя маленький фонарик, который лежал в кармане ее пальто. Как она и ожидала, не считая головы, у трупа не было ни единого волоска. Не было и украшений, хотя на этот раз четко виднелись отпечатки колец на мизинце и правом безымянном пальце. Ни синяков, ни крови… ничего лишнего.

Блэк ненавидела это, но ей пришлось уставиться на нижнюю часть тела, чтобы сравнить с Пэтти Дирборн. Она изо всех сил пыталась выйти из режима детектива и постараться войти в сознание человека, который охотился на данный тип женщин. Она не видела очевидных признаков сексуального насилия, хотя нельзя было исключить его до проведения тщательной экспертизы. И в том случае, если убрать сексуальный аспект в качестве мотива, вопросов становилось лишь еще больше.

Эйвери закончила изучать тело, испытав странные приступы грусти и болезненности, о которых говорила только что отошедшая от нее женщина.

У Пэтти Дирборн были светлые волосы, тогда как у новой жертвы совершенно черные. Пэтти была типичной белой американкой, а вторую девушку даже не первый взгляд можно было назвать метиской. У жертвы была небольшая грудь в то время, как у Дирборн она была намного крупнее средней. Не считая этих различий, больше не было ничего.

– Рамирес, – позвала Блэк, вспомнив, что он стоит рядом.

– Да?

– Можешь принести перчатки?

Он не стал ничего спрашивать, а лишь сделал, что его просили. Пока его не было, Эйвери снова взглянула на девушку и попыталась разобраться с мыслями.

«Обе молоды. Дирборн была студенткой Бостонского университета. Могу поспорить, что эта девочка тоже студентка. На первый взгляд не видно никаких следов насилия, вряд ли присутствовала борьба, или же она была минимальна. Две очень привлекательные девушки, обе небольшие. Вес Дирборн при смерти составил всего сто десять фунтов. Эта жертва выглядит еще меньше. У убийцы какая-то странная помешанность на красоте… и, возможно, на льде. Странная комбинация…»

– Вот, держи, – произнес Рамирес, вернувшись к ней.