Первое знакомство с Гаваной

Наступило утро долгожданного дня, и первые тройки экскурсантов потянулись в город. Несколько групп, в числе которых была и моя, ожидали автобуса, который должен был везти нас по маршруту: старый город – музей Э. Хемингуэя – океанариум.

К назначенному времени подъехал автобус, экскурсионным который назвать было трудно. Скорее он напоминал музейный экспонат, побывавший в боях на Плайя-Хероне. Но мы были рады и этому. Разместившись, наконец-то тронулись в путь. Автобус, продуваемый лёгким сквознячком, медленно, как бы давая нам лучше вглядеться в достопримечательности города, колесил по узким улочкам, почти безлюдным и унылым. Стояла нестерпимая жара. Город, живущий ожиданием сезона дождей, буквально задыхался от смога, распространявшегося с горящей городской свалки. Деревья, кустарники, опалённые лучами тропического солнца, с пожухшей листвой и кое-где сохранившимися цветами, усиливали картину бедности и запустения. И только в скверах и садиках, орошаемых искусственным поливом, природа буйствовала, радуя изумрудной зеленью газонов и прекрасной россыпью цветов.

Увлечённые разнообразием архитектуры города, красивейшей набережной Моликон, мы незаметно подъехали к дому-музею Э. Хемингуэя. Это был небольшой двухэтажный особняк, утопающий в зелени пальм и разнообразных деревьев, с верандой и башенкой, с которой Э. Хемингуэй, очевидно, подолгу всматривался в безграничное звёздное небо. Слева от дома, отдыхая от пройденных штормовых миль, застыл на вечной стоянке его катер. Рядом – могильные плиты любимых и преданных ему собачек. Одна из комнат – рабочий кабинет с небольшим письменным столом и внушающим количеством книг. На стенах – красиво оформленные чучела различных животных. На небольшой башенке, пристроенной к дому, одиноко скучал телескоп. Когда-то его хозяин в минуты отдыха подолгу всматривался в завораживающее своей красотой и таинственностью небо, отыскивая в мириаде застывших на его небосклоне звёзд свою звезду.

Присев за плетёный столик со стеклянной крышкой, я невольно стал вспоминать то немногое, что знал о Э. Хемингуэе. Но безжалостно короткое время, отведённое для посещения музея, предательски подошло к концу. Поблагодарив работников музея за интересный рассказ, мы продолжили экскурсию.

У советского посольства

Возвращаясь на судно, мы остановились у Советского посольства. Оно занимало один из красивейших особняков, очевидно принадлежавший ранее какому-то американскому миллионеру. Бело-голубой, украшенный тонкой и ненавязчивой лепниной, утопающий в зелени и цветах, за высокой кованой оградой, он напоминал сказочный замок, в котором должны были жить добрые и отзывчивые люди. Но, увы! К нам никто не вышел, не поинтересовались, не пустили.

Откуда такая гордость и заносчивость? К сожалению, работникам посольства это было свойственно. Если чуть выделился, на ступеньку выше поднялся, лучше пристроился – прощайте, друзья, прощайте, знакомые. О помощи им не могло быть и речи. Кто они – посольские работники: служащие, охрана, их жёны? Ничего особенного, многие из них просто не представляли интереса. Минимальная зарплата, экономия на всём. И всё это ради того, чтобы потом, чуть приодевшись и прикупив чего-то заморского, блеснуть в Союзе завидным статусом дипломатического работника.

Позже эти посольские считали за счастье побыть на нашем судне, получить в подарок хотя бы селёдку и чёрный хлеб.

В каждом последующем рейсе НИС «Академик Сергей Королёв» посещал Кубу минимум дважды. За эти годы мне удалось познакомиться не только с историческими местами Кубы, но и простыми кубинцами, гордыми и свободолюбивыми. Встреч было много, интересных и запоминающихся. Это и длительные стоянки в бухте Сьен-Фуэгос, остров «Аврора», всегда предоставляемый нам для отдыха. Это встречи в Научном центре и университете, позволившие лучше узнать кубинскую молодежь и студентов, их настроение, отношение к настоящему и мысли о будущем Кубы.

Особо незабываемыми были встречи с простыми людьми и детьми, доверчивыми и любознательными, в глазах которых читалась искренняя любовь и особое уважение к русскому человеку. Хотелось отблагодарить их за эти чувства. Благодарили, одаривали чем могли – кто сувенир, кто скромный подарок, а кто просто ласку, сочувствие и внимание.

Каждый раз перед заходом на Кубу я старался запастись небольшими подарками. Пять – десять долларов, потраченных на них, не могли ощутимо сказаться на моём бюджете. Радость и безмерная благодарность, с которой принимались эти подарки – незабываемы.

Переход Гавана – Галифакс (Канада)

Незаметно пролетели дни, предоставленные нам для отдыха и подготовки к работе. Соблюдены все портовые формальности, и судно, взмутив подруливающими устройствами покрытую толстым слоем мазута воду, медленно отошло от причала. Прощай, Гавана, гостеприимная и полюбившаяся, с узкими улочками и печально известными крепостями, ставшими последним пристанищем для многих борцов за свободу и независимость. Впереди – длительная и трудная работа, трагичность исхода которой предвидеть никто не мог.

Океан встретил нас безветрием и полным штилем. Догоравший закат, порадовав «умопомрачительной» игрой света и теней, предвещал хорошую погоду.

Несколько часов хода Флоридским проливом, и на ночном горизонте стал медленно вырисовываться город Майами, обильно подсвеченный неоновой рекламой. Там, на берегу, текла ночная жизнь, заманчивая и неизвестная, полная надежд и разочарований. Несмотря на поздний час, не хотелось прощаться с открывшейся красотой и свежестью ночного воздуха.

Жизнь на судне постепенно вошла в свою колею. На системах комплекса проводились автономные тренировки, слаживались расчёты. Заканчивалась отладка программ расчёта целеуказаний. В группе ручной обработки продолжалась напряжённая работа по изготовлению более двухсот шаблонов дешифровки ТМ-информации.