Книги
Морские робинзоны
В конце концов отец и сын уговорили мать. Теперь дело было за яхтой. Довольно скоро Грэхем-старший нашел в Лос-Анджелесе то, что надо: восьмиметровый фиберглассовый шлюп «Голубка», и приобрел его.
Целое лето 1965 года Роберт привыкал к шлюпу, совершая рейсы у калифорнийского побережья, а затем решился на большой океанский переход в Гонолулу. Случилось так, что никто из школьных товарищей не смог составить ему компанию. Ждать не имело смысла, и, прихватив банджо и пару очаровательных котят, он отправляется на Гавайские острова в одиночку.
С попутным северо-восточным пассатом, преодолев 2230 миль за три недели, «Голубка» бодро дошла до Гонолулу. После этого удачного перехода Робину казалось вполне естественным продолжать рейс к островам Южных морей в одиночку.
14 сентября 1965 года на шлюпе были вновь подняты паруса — Грэхем взял курс к атоллу Фаннинг, лежащему почти на экваторе.
Первые дни тянулись медленно. Робин с легкой грустью вспоминал родных, близких школьных друзей. Ему казалось, что он плывет в океане уже целую вечность. Чтобы отвлечься, Робин на всю мощь включал магнитофон, и самые модные эстрадные мелодии разносились и глохли над синими просторами океана. Каждый день Робин вел дневник, не прибегая к карандашу и тетради. Просто он включал магнитофон и рассказывал сам себе, что произошло за день. Автоматическое рулевое устройство работало безотказно, давая возможность спокойно отдыхать юному мореплавателю, особенно если учесть, что «Голубка» шла совершенно в безостровном пространстве Тихого океана в стороне от оживленных морских дорог. Переход занял около двух недель.
Низкий и плоский, как лепешка, атолл Фаннинг поразительно контрастировал с высокими и гористыми Гавайскими островами. Главными обитателями Фаннинга, если не считать триста человек микронезийцев с островов Гилберта, работающих на кокосовых плантациях по найму, и единственного европейца-англичанина, были легионы кроваво-красных раков-отшельников и полчища крабов — пальмовых воров. Вдоволь наплававшись с маской и ластами в прозрачной воде лагуны среди самых невероятных по форме и окраске рыб и побродив по островку, Грэхем отправился в дальнейший путь. Ему подарили несколько десятков гроздьев бананов и три огромные корзины с кокосовыми орехами.
Практичный Робин фиксирует в своем звуковом дневнике, что он стал после посещения Фаннинга беднее всего лишь на двадцать центов, причем двадцатицентовая монетка выпала из кармана его шорт, когда он бродил по берегу.
Близ экватора паруса «Голубки» сморщились и бессильно обвисли — суденышко вошло в штилевую зону. Еле-еле продвигаясь на юг, шлюп все не попадал в зону пассатных ветров. Вот и верь лоциям и справочникам, в которых указывается, что на этих широтах должен был бы дуть ровный я сильный юго-восточный пассат. И только на 6° южной широты «Голубка» с наполненными парусами легко и свободно понеслась на запад. Безмятежное плавание было нарушено лишь у островов Самоа, где мореход попал в шторм, о котором мы упоминали в начале нашего рассказа.
В Апиа Робин соорудил новую мачту, «но забыл», как с улыбкой потом вспоминал юный мореход, подложить под нее на счастье монетку. Самоанцы очень радушно принимали Робина. Его приглашали даже в самые отдаленные от Апиа селения, чтобы послушать «сива». «Сива» — это пение самоанцев, обычно сопровождаемое танцами. Когда Робин рассказывал о себе и говорил, что парусник, на котором он приплыл на Самоа, называется «Голубка», ему ответили, что его тоже воспринимают как летающего голубка, или, на полинезийском языке, «луталела». Так Робин Ли Грэхем получил свое первое имя на островах Южных морей.
Грэхем прибыл на Самоа в сезон ураганов, или тропических циклонов. Слово «ураган» является искажением занесенного в свое время в Европу испанцами карибского слова «аркан», что означает «сильный ветер». Применять термин «ураган» ко всякому ветру силой двенадцать баллов и на любых широтах нашей планеты нельзя, так как, строго говоря, ураган — циклоническая система ветров, зарождающаяся только в тропиках и развивающаяся совершенно определенным образом.
Сезон ураганов в южной части Тихого океана длится с декабря по апрель. Ураганы нередко приносят жителям островов неисчислимые бедствия. Вспомните «Дом Мапуи» Джека Лондона. Так было и во время пребывания Робина на Самоа, когда ужасным ураганом были разрушены, сметены многие хижины островитян. Вместе со всеми юный мореплаватель трудился над восстановлением жилищ. Сезон ураганов Робин переждал сначала в Апиа, а затем перебрался в Паго-Паго (Восточное Самоа).
1 мая 1966 года «Голубка» покинула гостеприимные острова, направляясь к архипелагу Тонга. Этот переход проходил при благоприятной погоде. На Тонга от одного из вождей Робин получает второе свое полинезийское имя — Кай Вай, что в прямом переводе означает «водоглот». «В давние времена, — говорил вождь, — когда тонганский верховный вождь Туи-Канокуполу выходил в морской поход, на носу лодки сидели воины, заслонявшие Туи-Канокуполу от водяных брызг. Вот эти воины и назывались Кай Вай. Ты тоже Кай Вай, потому что не боишься моря».
На Тонга Робин встретил яхтсменов из Канады, Южной Африки, Новой Зеландии, совершающих далекие плавания. Что и говорить, в наши дни даже в самых отдаленных уголках непременно встретишь странствующих морскими дорогами и тропинками людей под парусом. Явление это настолько примечательное, что даже нашло отражение в одном из последних романов Жоржа Симёнона — «Мой друг Мегрэ». Арена действия знаменитого комиссара полиции — островок Поркероль, а главные действующие лица — яхтсмены различной национальности, привлеченные сюда красотой острова и моря. Своими стежками-маршрутами они сшивают вместе все континенты. Некоторые из них вроде Робина кочуют по океанским просторам в одиночку. Но среди яхтсменов, собравшихся тогда на Тонга, одиночным мореплавателем был лишь Ли Грэхем.
1 июля 1966 года «Голубка» на островах Фиджи. Плавание среди островов Южных морей ночью, да и днем, когда солнце слепит глаза моряка, весьма и весьма опасно. Не так-то просто тогда заметить с невысокой палубы коралловую отмель, если над ней нет буруна, или подводную скалу, острую как нож. Кроме того, многие коралловые рифы просто не нанесены на карту. А те, которые и обозначены, легко могут менять свои очертания: ведь коралловые колонии растут, расширяются, возникают на новом месте. Робин научился маневрировать в этих водах и благополучно миновал все опасности. Однако опасность поджидала его на берегу, точнее, у берега одного из островов Фиджийского архипелага, когда он, бродя по колено в теплой воде, случайно наткнулся на ската, поранив себе ногу об острый и ядовитый «хвостовой кинжал». Робин немедленно наложил на ногу тугой жгут, и, к счастью, все обошлось. Однако недели две он чувствовал боль при ходьбе.
На Фиджи Робин получил сообщение, что в Порт-Вилу на Новых Гебридах прилетает Грэхем-старший. Робин немедленно направился туда. Встреча с отцом была радостной. После Новых Гебрид, а затем Соломоновых островов и Порт-Морсби юный мореплаватель берет курс на Торресов пролив, который он прошел без всяких приключений. Однако в Арафурском море ночью «Голубка» едва избежала столкновения с огромным океанским лайнером. Расходящиеся от носа стального гиганта волны резко отбросили «Голубку» в сторону.
Плавание в Тихом океане не прошло без последствий и для шлюпа и для его капитана. «Голубка» стала поскрипывать, ее корпус пора было укрепить, не мешало и проконопатить палубу. А Робин Ли Грэхем возмужал и окреп; дважды в океане он встречал свой день рождения.
4 мая 1967 года Робин заходит в австралийский порт Дарвин. Здесь, чтобы подработать, он временно устраивается в электромонтажную контору. Через два месяца плавание продолжалось.
«Если Тихий океан, — рассказывает Робин, — обошелся со мною мягко, то Индийский океан обернулся ко мне своей самой неистовой стороной. Знал бы я, что меня ждет, какие бешеные ветры и штормы, наверное, вообще не вышел бы из Австралии».
«Голубка» в Индийском океане шла в зоне пассатов, куда то и дело вторгались холодные циклоны из умеренных широт южного полушария. Не успев оправиться от одного шквала, Робин уже ожидал следующего. Не так-то много островов в Индийском океане, где можно было бы переждать бурю. Один из немногих клочков земли на пути «Голубки» — Кокосовые острова. Грэхем пробыл на них несколько дней, и, когда снова вышел в океан, ничто не предвещало шторма. Но он разразился ночью. «Голубка» шла под зарифленными гротом и генуэзским кливером. Робин только уснул, как резкий удар сотряс шлюп. Он выскочил на палубу и не увидел… мачты. Однако, присмотревшись, обнаружил, что мачта, сломанная в двух футах ниже старой сварки, болталась за бортом вместе с гиком. Робин бросился вытаскивать мачту. Волны покрывали его с головой, но он продолжал тянуть мачту. Однако очередная волна была посильнее предыдущих, и после ее удара Робин, потеряв равновесие, полетел вниз головой в воду. Очутившись в воде, он не растерялся, мгновенно схватился за поручни и вновь оказался на палубе. Передохнув самую малость, Робин продолжал спасение мачты. Впрочем, когда наконец мачта оказалась на «Голубке», юный мореплаватель подумал, что до прихода в порт мачту поставить не удастся. Так что, если бы она утонула, потеря была бы невелика. Другое дело — гик. Установив гик вместо мачты, Робин под зарифленным гротом продолжал свой путь через Индийский океан.
На острове Маврикия Робина ожидал сюрприз: Грэхем-старший прислал ему необычную авиапосылку — новую алюминиевую мачту, свинчивающуюся из двух частей. Зайдя на пару дней на остров Реюньон, Робин взял курс на Дурбан, где произошли события, которые чуть было не поставили точку в нашем рассказе о самом юном кругосветном мореплавателе.