Владимир Кулаков

Стржельчик

Между цирковыми и артистами театра всегда была дружба. Частенько они ходят к нам на представления, мы к ним на спектакли. Так уж повелось…

Пригласили нас как-то в Ленинградский БДТ. Ни много ни мало – сам Владислав Стржельчик!

Глаз от него на сцене не оторвать! Бог Мельпомены! Лорд! Манера, жесты! Голос! Дамы вздыхают, закатывают глаза. Мужская половина покашливает и неловко ёрзает – есть чему позавидовать…

По окончании спектакля, после целого водопада комплиментов и восторженных слов, Владислав Игнатьевич позволил себя проводить.

Зима! Пар изо ртов. Нестройной толпой идём к Невскому. Народный артист СССР бодро вышагивает впереди, помахивает тросточкой с костяным набалдашником. Чтото рассказывает весёлое, вызывая наше восхищение и привлекая взгляды прохожих. Его в Ленинграде знают и любят.

Подошли к Невскому, остановились. Стржельчик стал ловить такси, изящно выставляя руку с тростью. К нам приближается троица моряков в совершенно непотребном виде. Двое под руки волокут третьего, чьи беспомощные ноги чертят за ним кильватерный след…

Они остановились рядом с нами, бок о бок. То ли решили передохнуть, прежде чем обойти неожиданную преграду из нас, то ли тоже решили поймать машину.

Стржельчик несколько брезгливо посмотрел на них сверху вниз, чуть отодвинулся. Он неподражаем! На нём распахнутая шуба, роскошный шарф, богатая шапка, кожаные перчатки, поблёскивающая трость. Денди, благоухающий шармом, мужской красотой и парфюмом!..

Матрос, тот, что ещё минуту назад не подавал признаков жизни, вдруг приподнял голову, сосредоточенно сфокусировал на Стржельчике осоловелый взгляд, протянул к нему руку и страдальчески выдохнул: – Барин! Дай копеечку!..

Есть такой замечательный писатель-маринист Владимир Шигин. Не просто писатель, а о-очень хороший писатель, подаривший миру более семидесяти книг. В том числе и исторические романы о судьбе флота Российского и иноземного. Профессиональный военный – капитан первого ранга, отдавший морскому флоту свою душу и положенный жизни срок. В писательском мире человек уважаемый, авторитетный! Вдумчивый, глубокий, с ироничными озорными глазами. Плотный, роста чуть выше среднего, с интеллигентной бородкой и вечной улыбкой на устах. Наделённый блистательным интеллектом, широкими познаниями и, что для меня очень важно, потрясающим чувством юмора и любовью к цирку!

Мы дружим. У нас с ним много общего: он родом из Севастополя – города морской славы, я из Воронежа – колыбели русского флота. Наши жёны, обласканные нами и морской волной, – также из Севастополя. Володя, по долгу службы, много лет по миру – по воде, я с гастролями – по суше.

Теперь вот бороздим безбрежье книжных страниц…

Идём как-то после писательского заседания. Ведём разговор неторопливый о том, о сём. Говорим о цирке, о моих новых книгах, разбираем по косточкам написанное, обсуждаем, подначиваем друг друга, каламбурим. Падает лёгкий снежок. Некрепкий морозец румянит щёки. Настроение благостное, перспективное…

Доходим до метро. Видим лоток с книгами. Мы, не сговариваясь, к нему. Стол метра три, покрытый целлофаном, из-под которого просвечивается разнокалиберная книжная благодать. Продавец, парень средних лет, перетаптывается, похлопывает ногу об ногу – давно стоит.

Видит нас. Оживает. Я Володе:

– Сейчас узнаем, какой ты писатель! Почём твой «опиум для народа»! Скажи-ка, любезный, Владимир Шигин есть?