К семи часам трюма были заранее открыты, появились и первые грузовики. Ровно в семь часов выгрузка возобновилась. С открытием агентского офиса капитан пригласил агента на судно, необходимо было вручить письма, а заодно уточнить перспективы окончания выгрузки. Было уже десять часов утра, а агент до сих пор на судно не прибыл. Владимир Николаевич, понимая, что ему в любом случае необходимо дождаться представителя агентской компании, на вопрос старпома о возможности увольнения отпустил его в город. Сам же капитан опять остался на судне ждать прибытия столь необходимой в этой ситуации персоны.
Старший помощник ушел в город, ему требовалось произвести какие-то необходимые покупки. Вскоре после его ухода к трапу судно подъехал автомобиль, прибыл помощник судового агента, так, во всяком случае, он себя представил. Владимир Николаевич встретил помощника агента в каюте. На предложение кофе или чая молодой каталонец вежливо отказался, сославшись на большую занятость. Капитан передал под роспись письма, разъяснив свою позицию в сложившейся ситуации. Представитель агентской фирмы внимательно выслушал, пообещав в самое ближайшее время передать письма и доставить капитану ответы на письмо от адресатов, попросил быть на борту. На вопрос, какие перспективы выгрузки, ответил, что грузополучатель будет стараться сегодня вечером закончить выгрузку, обещал держать капитана в курсе дел. Общаясь с помощником судового агентом, Владимир Николаевич поймал себя на мысли, что недавно где-то уже видел это строгое лицо молодого человека. И только когда помощник агента уехал, он вспомнил: молодой помощник напомнил ему одну из экспозиций во вчерашнем музее восковых фигур. Агент, как ему показалось, очень был похож на тореадора Хоселито, считавшегося одним из величайших в истории испанской корриды. Молодой человек имел даже какую же прическу, как и знаменитый герой испанской корриды.
Хотя представитель агентства обещал быстро вернутся с ответами на его письмо, капитану пришлось ждать. Тем временем первый и третий трюмы были закончены, приступили к выгрузке второго и четвертого, а в первых двух приступили к зачистке.
Капитан поднялся на мостик, так и есть – пришло сообщение от судовладельца с новым рейсовым заданием: следовать в порт Фос-сюр – Мер (Франция) под погрузку металла в рулонах на Израиль. Замечательно, порт выгрузки будет уточнен позже – Ашдод или Хайфа. Ну, конечно же, будет Ашдод. Вот там мы и произведем закупку провизии, сразу же прикинул Владимир Николаевич. Ашдод был знаменит своими магазинами «Дьюти фри» («Duty free») на территории порта. Раньше, да и сейчас моряки обычно любят заходить в этот порт: можно было, не выходя в город, в портовых магазинах купить все что угодно. Чарующие слова «Duty Free» для моряков – это как волшебное заклинание. Больше всего это понятие знакомо людям, которые часто путешествуют на самолетах, знакомо оно и морякам и любимо. Товары, которые поступают в магазины дьюти-фри, не облагаются пошлинами и налогами. Связано это с тем, что любая покупка и продажа товаров осуществляется якобы вне государственных границ. А это значит, что в дьюти-фри можно приобрести почти все, что душе угодно, уплатив за это сумму, намного меньшую, чем в обычных магазинах. Но Владимир Николаевич не любил этот порт, и на это были серьезные основания. Дело в том, что он уже давно отметил, что эти заходы для его экипажа или самого судна сопровождаются различными неприятностями, всегда что-то случается и ему приходится эти ситуации разруливать, а это не всегда удавалось «сделать малой кровью».
Так, во время очередной стоянки судна в порту Ашдод в каюту Владимира Николаевича постучался Александр Денисович, старший помощник капитана, грамотный и исполнительный относительно молодой работник: «Владимир Николаевич, у нас проблемы».
– Какие проблемы? – решил уточнить капитан.
– В магазине «Duty Free» задержали нашего повара в подозрении на воровство, – сообщил старпом. Через десять минут подъехал агент, сообщил детали. «Ну, разгильдяй! Берегись», – отреагировал капитан. Одев парадную форму для представительства, капитан со старпомом на машине агента поехали к хозяину магазина. Неожиданно владельцем торгового заведения оказалась очень симпатичная женщина бальзаковского возраста.
– Ваш? – спросила хозяйка, указывая на понуро сидящего за стеклянной перегородкой повара.
– Мой. Что он натворил? – поинтересовался капитан, решив получить информацию по случившемуся из первых уст.
– Хотел вынести, не оплатив, парфюмерный набор. Что вы намерены с ним делать? Мне это важно знать, если я дам официальный ход содеянному, то ему грозит два года у нас в тюрьме, – пояснила хозяйка.
– Он будет списан с судна и работать на флоте больше не будет, – тогда он так ей ответил.
– Если вы мне обещаете, что он понесет наказание, я его вам отдам под ваше честное слово, – закончила разговор хозяйка.
Прибыв на судно, повар написал «объяснительную», в которой дал подробнейшее описание случившемуся. По версии повара, он ничего не брал, а был случайно обвинен в попытке воровства. Проводя расследование случившегося, капитан выяснил, что до работы на флоте тот готовил обеды в ресторане провинциального города, никогда ранее за границей не бывал. Повар отрицал все обвинения, но его объяснения, как он сейчас их помнит, были очень и очень неубедительны. В ближайшем российском порту повару приехала замена, а сам проштрафившийся, похоже, не очень-то и был расстроен. Но само событие надолго врезалось в память Владимиру Николаевичу, стыдно было даже вспоминать. Через три года после случившегося, до капитана дошли слухи, что и на берегу его бывший повар попал в какую-то криминальную историю, совершив чего-то очень серьезное.
Это была первая неприятность, связанная с этим портом, а потом были и другие, как правило, связанные с замечаниями по грузу. Сейчас он задумался – а, может быть, я просто это придумал, может быть, это просто мои выдумки: в других портах тоже бывают проблемы и с грузом и судном, и с экипажем.
Тем временем выгрузка продолжалась, и её темпы значительно ускорились, было похоже, что выгрузку все же наметили заканчивать сегодня. Автомашины одна за другой без каких-либо задержек подходили к борту. Быстро засыпав полностью кузов, автомашины быстро устремлялись к проходной порта. Каталонец – помощник агента до сих пор не прибыл на борт с ответами на письма капитана.
Владимир Николаевич посмотрел на барограф, кривая давления начала загибаться вниз. Ничего хорошего это не сулило. Капитан просмотрел последние прогнозы, прогнозы извещали о ухудшении погоды. «Успеть бы выгрузится до подхода фронта», – забеспокоился капитан, да вот и первые предвестники – небо стремительно наполнялось откуда-то взявшимися обильными облаками в виде башен и гор.
Наконец-то приехал судовой агент, тот, который прибыл на судно при оформлении прихода, – средних лет, подтянутый и, видимо, всегда не унывающий служащий агентской компании. Уже в каюте капитана агент передал капитану ответы на его утреннее письмо. Стивидорная компания сообщала, что она не видит никаких проблем, как и наличия небрежной работы и даже признаков таковой. Старший стивидор неоднократно посещал судно, присутствовал на борту, наблюдая за выгрузкой, никаких россыпей отмечено не было, а посему претензий к некачественной работе не может и быть. В общем, претензии были отклонены. «Надо было вечером сфотографировать причал, упустил из вида», – поругал себя Владимир Николаевич. Грузополучатель сообщал, что груз проходит взвешивание на весах на проходной порта, а, кроме этого, количество выгруженного будет уточняться по осадкам судна. Кроме этого, сообщалось также, грузополучатель усилит контроль за работой стивидорной компании. «Ничего нового, все как всегда», – отметил про себя капитан. Перед уходом агент проинформировал, что прогнозы сообщают об ухудшении погоды, ожидаются усиление ветра и осадки, попросил быть внимательнее и напомнил, что в случае дождя необходимо срочно закрывать трюма. Затем агент убыл с судна. А вскоре из города вернулся старший помощник.
Агент уехал, а какая-то тревога осталось, и связано это было, в первую очередь, с полученными ответами на письма – ничего конкретного, в этих случаях проблемы появляются при оформлении результатов выгрузки на отходе и, конечно же, капитану не нравилось все более проявляющее себя ухудшение погоды. После полудня небо заволокло окончательно. За это время тучи успели окраситься в серый, а отдельные экземпляры и в грязно-синие цвета. Появились отчетливые признаки усиления ветра. Флаг Испании на фок-мачте периодически усиленно развевался, располагаясь в одной вертикальной плоскости. Водители грузовиков все чаще стали задирать головы, всматриваясь в небо, сообщающее о все приближающемся дожде.
Еще через час сильный порыв ветра вскружил большое покрытие кузова загруженного автомобиля. Хорошо, что водитель занимался именно в этот момент его креплением и покрытие не унесло ветром. По причалу пробежала цепочка воздушных вихрей, взметая свекольную пыль. «Вызывай механика, закрываем трюма. Сейчас начнется», – капитан дал команду второму помощнику. Вахтенный второй механик, видимо, уже ждавший вызов на палубу, быстро появился на палубе. Только были закрыты трюма, как первые большие капли дождя увесисто начали ударять по палубе, крышкам трюмов и причалу. Еще через пять минут причал опустел – портовые работники скрылись в помещениях для отдыха, водители грузовиков повели свои машины к проходной порта. Судно один на один осталось со все усиливающимся дождем. Вскоре прибежал третий помощник капитана, отпросившийся в город на два часа – хотел все же посмотреть океанариум. Он вышел в город, взяв зонтик, но все же сильно промок, так как порывы усилившегося ветра пытались вырвать зонтик из рук Романа Сергеевича.
Капитан со старпомов стояли в рубке и наблюдали, как дождь в какие-то минуты превратил веселый солнечный город в сырое и грустное скопление серых зданий. «Если пойдет дальнейшее усиление ветра – потребуется заводить дополнительные швартовы, судно стояло у причала без балласта и с меньшей частью груза в трюмах», – оценивал ситуацию капитан. И действительно, полупустое судно через какое-то время начало таскать вдоль причала, то натягивая швартовы, то их ослабляя. К вечеру пришлось заводить дополнительные продольные концы с бака и с кормы. Как оценивал ситуацию Владимир Николаевич, не исключался вариант выхода судна на рейд, по этой причине увольнения в город пришлось отменить. Так как весь экипаж был на борту, а грузовые работы пока не производились, было принято решение парадный трап приподнять во избежание его повреждения. Связь с берегом прекратилась. Члены команды, разочарованные ухудшением погоды, выходили к трапу, качали головой, вздыхали и, покрутившись у приподнятого трапа, бросив пару фраз вахтенному матросу, уходили назад в надстройку теплохода. Погода окончательно испортила все планы.