Таисья даже не взглянула на валявшуюся на лавке одежду. Молнией бросилась в окно – в горницу полетели осколки…
– Куда ж ты, дура?! – Лукьян выглянул на улицу.
Потирая окровавленное плечо, разбойная девица уже усаживалась в крытый возок… Откуда он здесь? А, наверное, именно в нем и приехали настоящие скоморохи.
– Стой! – страшно закричал Лукьян. – Стой, паскудница… Врешь, не уйдешь!
Выскочив в окно, он приземлился на ноги… Возок уже выехал за ворота и, набирая скорость, скрылся за…
Глава 19
Февраль—март 1401 г. Великое Рязанское княжество. Масленица
О гибели не думал, это точно. Зрелище смерти во всех ее обличьях было уже мне не в новинку.
…поворотом дороги.
Ушла Таисья, выскользнула, словно змея.
– И черт с ней! – узнав обо всем, Гермоген-Афанасий запоздало погрозил кулаком: – Погодите, еще поймается.
У Афанасия знакомцев в Угрюмове хватало – от бояр до корчемных служек. Однако никаких обнадеживающих вестей от них покуда не поступало. Хорошо хоть удалось сунуть мзду десятнику воротной стражи Семену, знали теперь о всех вышедших из города караванах. Ничего подозрительного, обычные товары: ткани, мед, воск, ремесленные изделия, кузнечное сырье – железо-уклад – в крицах. Все возы проверяли строго – чтоб не забывали купцы платили пошлины, никаких «левых» девчонок с отроками пока что-то не обнаруживалось.
– Нет, думаю, спешить они не будут, – пожимал плечами посвященный во все тонкости дел Афанасий. – Зачем? Вывезут всех за один раз – и большим караваном – меньше риска. А в Угрюмове их точно нет, были б – мои люди знали. – Раничев азартно возражал, доказывая, что, на месте людокрадов, как раз спешил бы сейчас, поскольку весна скоро – а размокнут дороги, что, до мая ждать?
Вообще, Иван понимал, конечно, что кроме скита должен бы существовать еще один сборный пункт, так сказать – центральный. Обязательно должен быть, ведь куда-то же делись собранные в скиту пленники. Хорошо, допустим, место это где-то рядом с Угрюмовом, не особенно далеко, но и не так уж, чтоб очень близко. Усадьба боярина Колбяты Собакина! Лучше не придумаешь, да и холопы у боярина ушлые – не раз уже людокрадством промышляли, правда, не на продажу, для внутреннего, так сказать, использования в вотчине – кого в закупы верстали, кого в рядовичи, вдачи, а кого – обычно бобылей да странников – и в обельное холопство. Колбята, Колбята… Старый недруг Ивана… Так может, и он в деле? Тогда понятно, куда свозят живой товар. Да и без Аксена, видать, тут никак не обошлось… Впрочем, тут еще можно спорить – Аксен с отцом своим, боярином Колбятой, никогда особенно дружно не жили, кажется даже, папашка его и наследства лишил.
– Про какого Колбяту-боярина ты говоришь, друже? – хлебнув прямо из туеса бражки, осведомился вдруг Афанасий.
– Про Собакина, – пожал плечами Раничев. – Ну, вотчины у него рядом с Угрюмовом.
Бывший монах усмехнулся:
– Так боярин Колбята Собакин уже года два как помре милостью Божией!
– Как – помре? – захлопал глазами Иван. – Что, в самом деле?
– Умер, умер. Феофан и отпевал самолично.