Начал с грагов. О том, что он способен транслировать зрительные образы, Дон узнал только недавно на военной базе. До этого даже не подозревал о наличии в себе такой функции. Да и обретя её – с подсказки деда – не слишком впечатлился. Штука малополезная, ибо имеет сразу два серьёзных дефекта. Во-первых, действует лишь на расстоянии пары шагов от объекта, которому транслируется изображение. В случае щупов можно и с пяти шагов, но это им только мешает – у них своя музыка в мозгах.

Во-вторых, трансляция занимает неудобно много времени для настройки передающего и принимающего устройств. Точней, настройки манипулятора на приёмник. С щупами это занимает секунд десять, да и то при благоприятных условиях в их башке. А с Паксаей так и вовсе беда. Бедняжке приходится долго и старательно ловить состояние полнейшего бездумья – иначе никак. А поди попробуй заставить себя не думать о чём угодно хотя бы с полминуты – ни шиша не выйдет. В случае сестрицы и десять секунд настоящая мука. Она так тужится, стараясь не думать, что тут же начинает думать о том, как старается не думать.

Короче, на словах получается быстрей и не так нервотрёпочно. Поэтому Дон и начал, было, живописать зверюгу подходящими словами. Но, Паксая его остановила:

– Погоди. Я всё-таки хочу посмотреть. Лэйра тут кое-что придумала. Покажи ему, чего расселась? – подстегнула она подругу.

– Тогда успокойся и не шипи, – огрызнулась та. – А ты, Донатик, лови момент. Я сейчас слегка оглушу эту стерву. Какое-то время она не шевельнёт ни одной извилиной. А ты ушами не хлопай: сразу внедряйся. А лучше залезай в неё вместе со мной. Только не мешай. Я ей дам по мозгам и тут же смоюсь. А ты сразу подстраивайся.

– Так, может, я и дам, и настроюсь? – не понял Дон, к чему наворотили такие сложности.

– Неа, – ехидно усмехнулась гадина. – Ты так не можешь. В смысле, так нежно оглушать.

– Уверена?

– Я давно это чувствую. У тебя этой функции нет. Верней, она есть, но твои настройки грубей. Если ты её оглушишь, то подстраиваться будет не к чему. Она просто зомбируется и всё. Тогда суй в неё картинки, не суй – бестолку. Паксая их просто не увидит.

Дон не стал препираться по пустякам. В конце концов, щупы тоже не пальцем деланы. И Лэйра знает, о чём говорит – не раз убеждался. Поэтому они совместили свои проникновения и отработали по её сценарию. Паксая и вправду провалилась в какую-то бездумную нирвану – или как там её? Но, восприятие транслируемой инфы у неё не отключилось. По окончанию сеанса связи сестрица глубоко вздохнула. Не без труда разлепила веки и печально изрекла:

– Просто сволочи.

– Граги? – не понял её Дон.

– Их авторы, – процедила Паксая, растирая виски. – Надо ж было так изуродовать животное. Ещё и людей жрёт.

– Ну, это вопрос решаемый, – пообещал Дон. – Просто они остались болтаться бесконтрольно. Вот и следуют тому, что осталось от природных инстинктов. Когда вы ими займётесь, они войдут в норму. Перейдут на говядину или…

Лэйра вцепилась в его руку и буквально выдохнула из самых бездонных глубин свой жадности:

– Когда?

– Когда уйдём на север, – хмыкнул Дон, отдирая от себя эксцентричную девицу. – А я думал, тебе эти зверьки не понравятся.

– Я жить уже без них не могу! – с деланной мукой в голосе простонала эта кривляка, но тотчас перескочила на деловой тон: – Как они здесь оказались?

– По туннелю. То есть, я думаю, что по туннелю под проливом. Не знаю, на кой он сдался тем, кто друг друга не переваривал. Но он есть. То есть, был…

– Он есть, – усмехнулась Паксая. – И вполне себе функционирует, если через него пролазит такое. Ты по нему собираешься отсюда уходить?