Витя дернулся, но смолчал.

– Как Гриша?

– Не знаю. Мы не общаемся.

– Вот как? Его трудно винить.

– В чем винить? – обозлился Витя.

– В том, что ты направил его в лес. Ты ведь так и не объяснил.

– Нечего объяснять.

– Он видел. Он видел, кто на него напал, и молчит. И ты догадываешься, где Алена. Верно?

Стаканы на столе нетронуто алели компотом. Стол – малая преграда. Сейчас он ударит. Но Витя захрустел суставами кулака, сообщая спокойно:

– Я ни при чем. Это и весь разговор? Рытьё в прошлом?

– А почему нет? Мы прожили его вместе, выросли вместе. Нас воспитывала одна…

– Хватит! – Впечатал ладонь в стол.

Аня отступила, пугливо прислушиваясь. Бабушка молчала.

– Вить, – объяснила, – я разыскала археолога. Того аспиранта – профессорского сына, помнишь? Он змей боялся.

Витя красноречиво ухмыльнулся. Аня продолжила:

– Из зачинщиков раскопа жив только он. Болен, но жив. Пока.

В его глазах читалось желание уйти, но брат сидел и слушал. Аня смягчила тон, доверяясь:

– Дина бросила зов бедствия. Она обнаружила украшение жрицы в лесу, она привела их к могрости. Всё она. Надеялась уничтожить проклятые останки племени.

В глазах брата отразилось удивление, враждебность отступила под натиском странной версии.

– Племени?