В ответ прозвучало сдавленное мычание.

— Держись, брат, я сейчас!

Яма была около полутора метров в диаметре и не менее трёх в глубину. Цепляясь за рваные края откоса, Алан осторожно спустился. Оказавшись на самом дне, он огляделся. В свете фонаря что–то шевельнулось.

Рон!

Он лежал среди обломков острых камней, припорошенный осыпавшейся землёй. Нога неестественно вывернута, правая бровь сильно рассечена, лицо залито кровью.

— Ты жив?! — кинулся к нему Алан.

Рональд, похоже, совсем не замечал друга. Широко распахнув глаза, он устремил остекленевший взгляд куда–то ввысь, на лице выступили маленькие капли пота, а губы еле заметно шевелились. Алан наклонился и прислушался.

— Какие же яркие звёзды… Ничего, кроме них… уже тысячу лет ничего… — доносилось еле слышное бормотание.

Бредит?

— Рон! Это я! — испуганно воскликнул Алан. — Очнись!

Лицо друга дрогнуло.

— Ал? — губы едва заметно растянулись в нечто, напоминающее улыбку. — Я знал… знал, что ты придёшь.

— Конечно, не бросать же мне брата. Сильно болит?

— Не чувствую… Совсем не чувствую тела… И вот… Передай ей это.

Он разжал ладонь. В луче фонаря блеснула маленькая серёжка.

— Передам. Я за помощью. Ты только держись!

Рона увезли в окружную больницу, а через несколько дней и мать Ллойда покинула город. Алан и Венди пытались разыскать друга, расспрашивали родителей, но те лишь пожимали плечами. Поговаривали, что Рита хотела пристроить сына в одну из столичных клиник, но неудачно. Затем она и вовсе перестала звонить. Полностью прервала связь со старыми знакомыми.

Конечно, друзья не бросали попыток что–то узнать о судьбе Рона, обивали пороги полиции и больниц. Но разве много возможностей у подростков?

Судьба свела их лишь через много лет благодаря счастливой случайности и внимательности Рона.

Рональд Ллойд в тот день шёл домой в приподнятом настроении.