— Не хотите, чтобы мы сопроводили вас до Улья?

— Нет, пожалуй, сейчас мне требуется хорошенько выпить.

— Как я вас понимаю. Видеть вознесение — всегда стресс, особенно для новичка. Простите, но таковы издержки нашей работы. — Страж проникновенно пожал Алану руку. — Удачи, был рад встретить такого человека. Крис, проводи мистера Оливера до выхода.

Алан долго бродил по городу. Бродил бездумно, сам не понимая, где и зачем. До самого рассвета. А когда он случайно наткнулся на транспортную капсулу, рука сама отметила маршрут к нордэндскому Храму.

Трекер осторожно заглянул в витрину. Цербов, которых Рон уложил на траве аккуратным рядочком, уже не было. Видимо, оклемались. Алан приоткрыл дверь и вошёл. К счастью, салун встретил его совершенно обезлюдевшим.

К счастью? К какому счастью, если теперь здесь нет Рона?

Он сел у стойки и поставил перед собой бутылку виски. Перед глазами снова промелькнуло покрытое татуировками лицо капитана. А затем этот жуткий фиолетовый отблеск. Чтобы хоть немного успокоиться, Алан до краёв наполнил стакан. Ну зачем, зачем Рон снял этот проклятый амулет? Алану, как неофиту, ничего бы не сделали. И с какого перепугу с ним что–то нужно было делать, если б никто не понял, что Рон не мабот? Как он мог допустить такую дурацкую ошибку?

Хотя… Трекер задумался. Если бы побег прошёл удачно, никто б даже разбираться не стал, мабот Рон или нет. В такой ситуации ни амулеты, ни заговоры не помогли бы. Наизнанку бы его вывернули за то, что проник в запретное место, да ещё и заблокировался. А в случае провала, как, собственно, и произошло, шанса на новый побег у них не оставалось. Ко второй попытке мозг Алана уже завяз бы в паутине Фризиума, а виртуальная жизнь Рона подошла бы к концу. День–другой, и у него началось бы сумасшествие. Похоже, отключить самого себя от системы он не мог, вот и решил спровоцировать цербов.

А Рон совсем не дурак. Всё продумал.

Алан опрокинул в себя налитый виски, поморщился и со стуком поставил опустевший стакан на стойку. Ему снова представился сумасшедший Стэн. Это зловонное дыхание и безумно вытаращенные глаза… Трекер скривил губы и повернул голову в сторону, будто Стэн сейчас стоял перед ним. Да, Рона понять можно — кому захочется стать таким? Но ведь мог же он на случай провала оставить где–нибудь нужные данные, дать Алану инструкции. Как Рон такое упустил? Совсем на него не похоже. Неужели мозговые сбои так повлияли?

Трекер вздохнул. И что теперь? Ну известно ему, как устроен Фризиум, и какой из того прок? Все его знания так, шелуха, их совершенно нельзя применить. А информация, которой действительно можно было воспользоваться, осталась там, в разбитой автолавке.

И вот теперь Алан здесь один — ни друзей, ни знакомых. Махавир не в счёт. Кем он был в прошлой жизни? Нищим стариком, который с трудом находил скудное пропитание. Фризиум дал ему всё: сказочную жизнь и надежду на исполнение детского желания. Разве такому докажешь, что самая распрекрасная иллюзия ничто по сравнению даже с убогой, но действительностью. Махавир не то что не поверит в правду, он и слушать не захочет. А уж помочь разрушить Фризиум тем более не согласится.

Сидя за барной стойкой, Алан в задумчивости скользил взглядом по стенам. А ведь здесь практически все такие, как Махавир. От хорошей жизни никто в здравом рассудке на эвтаназию не пойдёт.

А может, из бродяг единомышленников сделать? Кому–кому, а им во Фризиуме точно несладко. Нет, пожалуй, из этой затеи ничего не выйдет. Рон прав: они разгильдяи каких ещё поискать. Кто им мешает бросить отшельничество и взяться за ум? Вряд ли это запрещено — Рон говорил, что Фриз ради любого мало–мальски полезного интеллекта готов удавиться. А эти… Живут, точно крысы в подземельях. Даже дорогу к свободе толком не ищут. Понятно, что они бы её и не нашли, но ведь и не пытаются. Никто, кроме Селины. Если б не она, непонятно, как они вообще выжили бы. И ведь хватало совести заставлять маленькую хрупкую девушку, рискуя жизнью, для них добывать пищу. Ладно Стэн, но остальные–то не инвалиды. И зачем это ей? Ведь толковая же деваха. Неужели влюбилась в этого доходягу Майкла? А может, обыкновенная жалость? Материнский инстинкт?

В голове снова промелькнула картинка с растворяющимися в мертвенно–фиолетовом свете бродягами, юркнувшая в расщелину Селина. А ведь она даже не видела, как Алан кинулся на церба. Наверное, так и считает его предателем. Если они вдруг случайно встретятся, то точно слушать не будет, что к чему, плюнет ему в лицо, и все дела. Да, видимо, во Фризиуме ему союзников не найти. Придётся действовать одному.

А может, послать всё подальше и приспособиться? Если не думать о нереальности этого мира, здесь можно очень недурно устроиться. Или… Взгляд Алана упал на бутылку виски. На толстом стекле отражался миниатюрный диск люстры, окрашивая содержимое в золотистые цвета. Словно впитав энергию, жидкость призывно переливалась. Алан налил новую порцию.

А потом ещё и ещё. Пока разум не отключился.