— Точно, пять лет в реальности — это же два с половиной века во Фризиуме! Нехило, — Трекер присвистнул. — Да за такое время он…

Друзья остановились на самой верхушке холма. Даже не холма, скорее, насыпи, которая отгораживала Храм от раскинувшегося рядом парка. Отсюда весь задний двор был как на ладони. Рональд припарковал автолавку в тени кустарника и отключил подсветку.

— Видишь тот вход? — махнул он рукой в сторону Храма.

Алан посмотрел на ворота. Если бы не Рон, он бы даже не обратил на них внимания. Совершенно неприметные, сливающиеся в тусклом свете фонарей со стеной Храма.

— Вижу. Нам туда?

Рон кивнул.

— Через полчаса из этих дверей выйдет отряд цербов, закончивших работу. Их сменщики ещё минут пятнадцать будут на инструктаже. Вот за это время нам и нужно пробраться в центральное хранилище. Как таковой здесь охраны нет — всё рассчитано на неуязвимость системы безопасности. Но я её взломаю.

— Ясно, — пробормотал Алан. В преддверии операции его уже бил мандраж. Да ещё рассказ Рона о всемогуществе Фриза никак не выходил из головы. Но Трекер хмыкнул и ядовито заметил: — Вот уж когда пожалеешь, что у человека мозги на месте. Будь он бездарностью, мы бы…

Ллойд устремил на друга испытывающий взгляд.

— Не мы, Ал — ты! И только ты! Мне обратно никак. Если я попаду в реальность, то проживу там не больше двух–трёх часов, да и то мой желеобразный мозг не будет способен мыслить без поддержки компьютера. Пять десятилетий новой жизни уже позади, и я знаю, что мой век вот–вот закончится. Все признаки налицо.

— Ты о приступах?

— Да. Это первые звоночки. В одночасье мозг не разрушается. Он деградирует медленно, а вот когда достигается точка невозврата, начинается лавинообразное отмирание тканей и наступает безумие. Я чувствую, что уже теряю живость мышления.

Алан посмотрел на друга. Сейчас он был готов вгрызться в горло любому врагу.

— Говори, что делать.

— Останови Фриза!

— Конечно, я кретин — и ты это знаешь, но сделаю всё, что нужно. Упёртости мне не занимать, а если доктора из ИГЗ правы — то и с потенциалом всё не так плохо. А там дочь. И она в опасности.

— Я уверен, ты справишься. Ты даже сам не представляешь, на что способен. А вот я… За столько лет так ничего и не смог. Плохенький, видимо, из меня боец. Ты — другое дело. Потому я тебе и написал. Правда, я планировал, что ты станешь действовать с той стороны, из реальности. Хотел в следующих письмах дать тебе подсказки. Конечно, большой объём информации я переслать не мог, его бы мигом засекли и заблокировали. Но я бы придумал, как сделать так, чтобы ты всё понял. Не сразу сообразил, что подставляю тебя, — Ллойд тяжело вздохнул. — Не подумал, что ты сломя голову кинешься меня спасать. Потом хотел всё объяснить, предупредить, но не вышло. Чуть сам не погорел. Пришлось «перекачать» свой разум в тело мабота. Не лучший вариант, но другого не оставалось. Сам знаешь, как синкеры к лизунам относятся. Поэтому общаться приходилось только с редкими посетителями салуна да с Буллибоем.

— Это ещё кто?

— Мой боевой конь, — улыбнулся Рон.

— Ты о чучеле в своей пивнушке, что ли? Странная кличка для лошади.