Лена была сбита с толку. Может, она ослышалась? Он в самом деле велел ткнуть Билла чем-нибудь острым? Но как? Пеан – бог врачевания. Увечья и убийства должны быть ему отвратительны. Ничего не понимая, она проверила, в порядке ли по-прежнему лежащий без сознания Билл, после чего осторожно приблизилась к пролому в стене. Она опасалась, что один из богов, а то и оба, влетят обратно и врежутся в нее, но ничего подобного не произошло. Она услышала звуки сражения дальше по коридору: стук, с которым тела врезались в стену, возгласы боли и гнева, вопли перепуганного персонала и пациентов… Лена рискнула высунуть голову наружу и увидела Пеана и Порчу, сражающихся друг с другом. Порча размахивал веткой, пытаясь поразить Пеана, а тот парировал удары кадуцеем. Лена поверить не могла, что жезл, такой маленький на вид, способен блокировать удар куда более внушительного оружия Порчи, однако кадуцей справлялся.

«Магия действует по собственным законам», – напомнила она себе.

Каждое столкновение кадуцея и ветки сопровождалось вспышкой энергии – наполовину золотой, наполовину зеленовато-серой – и Лена поняла, что, несмотря на внешний вид оружия, на самом деле боги сражаются не материальными предметами, а концентрированной энергией. В данном случае важен был не размер, а сила. Но в таком случае как боги выигрывают сражения? Казалось, что силы Пеана и Порчи абсолютно равны, но из того, что Лена поняла об Апофеозе, следовало, что в конце концов останется только один выживший. Если один бог способен восторжествовать над другим, значит, Пеан теоретически может победить Порчу. Причем опыта и хитрости недостаточно, не с теми силами, которыми они владеют.

Лена попыталась обдумать ситуацию аналитически, призвав диагностический опыт, отточенный годами работы. Вероятно, можно использовать что-то, заложенное в натуре каждого бога… Не слабость, а специфическую особенность. Пеан – бог врачевания. Порча – бог… Чего? Отвратительной зеленовато-серой гадости? Она вспомнила, что Билл рассказал о Порче.

Порча говорит о сплочении людей, помечая нас… этим. Подразумевается, что это нас как-то соединяет. Но он заботится лишь о том, чтобы распространить свое влияние и приумножить силы.

Когда Порча появился в смотровом кабинете, Лена решила, что он как-то спрятался в Билле и затаился. Но что, если все последователи Порчи связаны с ним и наоборот? Возможно, поросль на груди Билла была буквально частью Порчи и тот способен переносить сознание в любую часть себя, делая людей своими воплощениями? Но что, если эта связь работает в обе стороны? Если плесень на других его последователях – часть его самого, то не только он может влиять на них, но и они способны влиять на него.

И тут Лена поняла. Вот почему Пеан велел ей ранить Билла. Она вернулась к столу.

Билл оставался без чувств, и Лена обрадовалась этому. Так будет легче – хотя бы ему. Она все еще слышала звуки сражения, но вытеснила их из сознания, чтобы сосредоточиться. Сходив к шкафчику, Лена принесла оттуда обычные ножницы. Не хирургический инструмент, строго говоря, но сойдет. Ни на стене, ни на полу не сохранилось частиц Порчи, но Лена была уверена, что в Билле что-то да осталось. На ней по-прежнему были перчатки, но Лена не отказалась бы от хирургической маски и защитных очков. Ни того, ни другого в кабинете не было, поэтому оставалось лишь надеяться, что она не заразится.

Опустив взгляд на грудь Билла, Лена глубоко вздохнула и напомнила себе, что любая нанесенная ею рана будет лишь временной. Пеан – бог врачевания, он бы никогда не попросил ее причинить кому-то вред без важной на то причины, и уж конечно он исцелит Билла чуть позже. Она специализировалась на терапевтической онкологии, а не хирургической, поэтому в последний раз резала тело еще будучи студенткой. Впрочем, особых навыков тут не понадобится. Выбрав подходящее место, Лена занесла ножницы над телом обеими руками и прицелилась.

– Прости, – тихо проговорила она и быстро опустила ножницы.

Когда металл пронзил плоть Билла, тот распахнул глаза и вскрикнул от боли. Из раны хлынула кровь, но Лена крепко вцепилась в ножницы, погрузив их до самых рукояток. Билл дергался и хватал ее за руки, пытаясь выдернуть ножницы, но она удерживала их изо всех сил, пытаясь не думать о том, что только что покалечила пациента.

– Тшшш, все будет в порядке, Билл, я обещаю.

«Пеан его вылечит, – говорила она себе. – Обязательно».

Но что, если Билл умрет раньше? Кадуцей был мощным магическим инструментом и, судя по тому, что увидела Лена за вечер, мог исцелить любые болезни и раны. Но способен ли он вернуть человека из мертвых? Лена надеялась, что проверять это не придется.

Она специально била мимо сердца, но по захлебывающемуся свистящему дыханию поняла, что повредила легкое. Кровь бежала из раны на стол, переливалась через край и капала на пол. Но следовало учитывать и внутреннее кровотечение: сколько времени пройдет, прежде чем пробитое легкое наполнится кровью? Лена понятия не имела, у нее не было ни нужного образования, ни опыта, чтобы делать такие предположения.

«Ты только держись», – мысленно подбодрила она Билла.

В реве Порчи послышалось раздражение. С громким треском обрушился еще один кусок стены, и спустя мгновение в кабинет в своей зловещей манере передвижения вернулся Порча. Лена сообразила, что услышанный ею звук издал Пеан. Скорее всего, Порча отпихнул его, когда почувствовал, что Лена ранила его последователя. Порча все еще держал дубинку и, потрясая ею, наступал на Лену.

– Что ты сделала с моим слугой? – сердито спросил он.

Отпустив ножницы, Лена попятилась от стола. Она надеялась, что, ранив Билла, тем самым навредит Порче по аналогии с иголками и куколками вуду, но тот на вид был невредим. Она лишь привлекла его внимание и разъярила его. Порча приближался к ней, вскинув ветку и явно намереваясь размозжить ею Ленин череп, а она, черт побери, могла лишь стоять и ждать смерти.

В кабинет вбежал всклокоченный и потный Пеан в разорванной, покрытой серовато-зелеными пятнами одежде. Он подскочил к Порче, схватил его сзади и оттащил от Лены. Выронив дубину, Порча обеими руками ухватился за руку Пеана, пытаясь освободиться. Однако Пеан держал крепко, поэтому оба бога просто стояли посреди кабинета, не в силах сдвинуться с места.