— Как? Ради Бога, как я смотрю на тебя?

— Ты смотришь на меня так, словно ожидаешь, что в любую минуту я могу свалиться мертвым. — Прежде чем она успела вставить хоть слово, он сменил рассерженную мину и заулыбался. — Разумеется, ты ожидаешь именно этого, но я чувствую себя не в своей тарелке, вот и все. У меня возникает такое чувство, словно я должен спешить и повиноваться.

Грейс взглянула на него без улыбки.

— Это жестоко.

— Это всего лишь шутка.

— Жестокая.

Он протянул руку, намереваясь взять ее ладошку.

— Я виноват. Прости меня. Близость смерти портит мне настроение. И я хочу, чтобы ты была рядом, — все время, только не суетись и не волнуйся, а то ты на себя не похожа. Ступай принеси свой фотоаппарат, дорогая моя. Меня снова тянет на съемочную площадку.

— Ты — идиот. — Но она сделала так, как он просил.

— Посмотри на себя: ты занимаешься со мной любовью с помощью своего фотоаппарата. — Он сделал паузу, прежде чем поинтересоваться: — Я ужасно выгляжу?

— Нет.

— Но я чувствую себя таким старым и выгляжу так же. Пару недель назад мне было сорок. Вчера, глядя в зеркало, я подумал, что мне вот-вот стукнет шестьдесят. Ну, скажи мне, моя единственная любовь, на сколько я выгляжу сегодня? И, пожалуйста, не корми меня чепухой, вроде того что человек стар настолько, насколько он себя чувствует.

Грейс присела в ногах кровати.

— Для меня ты красив всегда…

— Ну, пожалуйста. Я ведь просил тебя.

— … а сейчас в особенности, потому что… потому что с каждым днем я все отчетливее понимаю, что твоя красота сосредоточилась в твоей душе. — Она подняла руку. — Нет, не издевайся и не смейся. Я серьезно. В общем, пока я не увидела своими глазами, как ты… — Она запнулась.

— …умираешь…

Она слабо улыбнулась.

— Да… до того момента я не верила в существование такой субстанции, как душа, — чего-то такого, что находится вне физического тела, что не является сочетанием ДНК, химических веществ в мозгу и что еще там составляет нашу личность. Но теперь я знаю, что ошибалась. Душа есть, она представляет собой отдельное целое, которое продолжает жить и после того, как прекращается наше физическое присутствие. — Она легонько провела ладонью по его впалой щеке. — Не могу сказать, что это меня очень утешает, поскольку я эгоистка и хочу, чтобы ты был со мной, весь, чтобы я могла чувствовать тебя, говорить с тобой и слышать тебя… но ведь так оно и будет, правда? Ведь мы это делаем и для тебя тоже, согласен?

— Я утешусь, если ты скажешь, что запечатлела мою бессмертную душу на пленке. Этого, конечно, мало, чтобы я перестал отчаиваться при мысли, что приходится умирать в сорок лет и больше никогда не увидеть тебя, но все-таки. Так что, — улыбнулся он, — мы с тобой сделали большое дело.