— Ванна для господина готова. Господину желательно подняться, чтобы её могли разместить тут.
Я заморгал. Разве ванну принимают не в ванной комнате?
В гостину вошли два слуги, которые бережно перенесли часть мебели ближе к дивану, освободив центр комнаты. После этого они занесли подмостки, на которые установили бадью и наполнили её горячей водой. Я скептически сощурился. Сидя вытянуть ноги в этом ведре не получилось бы даже мне, а я похвастать внушительной комплекцией не мог при всём желании. Вот так устроены в этом мире ванны? И для чего потребовалось столько времени? Неужели для нагрева воды? Мир без бытовой магии и развитой технологии внушал отвращение.
Айра положила на стол несколько полотенец, на которых покоились пара кусков мыла и жестяная коробочка с полупрозрачными кристаллами. Поймав мой недоумевающий взгляд, горничная пояснила:
— Это ароматические соли. На тот случай, если господину захочется пены и расслабляющего запаха.
К последней части фразы я отнёсся с изрядной толикой насторожённости. Кто его знает, что тут подразумевают под расслаблением…
— Господин желает помощи? Я могу натереть тело господина, — интонация Айры, склонившейся в полупоклоне, не изменилась. Эта была всё та же нейтральная благожелательность, с которой она говорила до этого. Однако это предложение стало полной неожиданностью. Я слегка покраснел.
Чёрт побери, а что считается пристойным в этом мире? Ничтоже сумняшеся, я полагал нормы приличия такими же, как на Земле. Но если подумать, то даже в Японии разных эпох одни и те же шаблоны поведения могли считаться как естественными, так и глубоко порочными. Следовательно, требовалось нащупать границы позволительного, дабы не опозориться в дальнейшем… Ведь так?
Я поколебался, но чисто научный интерес переселил робость.
— Только натереть? Или… с продолжением?..
В глазах Айры промелькнуло презрение. Она выпрямилась.
— Господин перепутал королевский дворец с борделем?
Кажется, я только что опустился в её глазах на десяток пунктов. С другой стороны, она всего лишь прислуга… И к тому же я был уверен, что такие предложения, поступи они от благородной особы, воспринимались бы совсем иначе. Это означало то, что мой рейтинг в местной табели о рангах недотягивал до дворянина, только и всего. Но это всё равно было… неловко. Я суетливо поблагодарил Айру и отпустил её. Можно было заставить её помыть меня, но после того, что я сказал, атмосфера сконфуженности, сгустившаяся в комнате, не давала вздохнуть свободно. Да и, в общем-то, я привык мыться сам. Всё ещё ощущая деревянность мышц лица, обожжённых стыдом, я принялся раздеваться.
Помывшись, я позвал слуг, которые вынесли ванну из гостиной. Когда я остался в одиночестве, то со вздохом откинулся на диване, прикидывая, что делать теперь. Аглорское мыло не выдерживало сравнения с земным: на коже даже после тщательного ополаскивания сохранялось чувство стянутости, как будто на тело налипла плёнка, при движении неприятно скользившая о ткань.
— Словно и не мылся, — констатировал я, пригладив ещё влажные волосы.
В голову от безделья полезли дурные, бесполезные мысли: об оставленном мире, школе, занятия в которой должны были вот-вот начаться, родителях… девушке, ради подарка которой я копил деньги, прокачивая персонажей. Лица знакомых одно за другим вставали перед мысленным взором. Друзья, враги… и Атсуко, снова и снова, как бы ни старался я прогнать её образ. Спокойные, чуть грустные глаза девушки, которую я любил, въедались в душу, наполняя проделанные дыры запоздалыми сожалениями.
Сейчас уже не сказать, было ли решение признаться в любви в день её рождения удачным. То, что не попробуешь на практике, так и останется навечно теорией. Я прикинул по времени: получалось, что роковой день наступит завтра. На этот раз мне достало бы смелости рассказать Атсуко о своих чувствах… в отличие от двух прошлых попыток.
В свете недавних событий, однако, нерешительность сыграла на руку. Меньше одним человеком на той стороне, что будет скучать по исчезнувшему Накагаве Такуми, шестнадцатилетнему старшекласснику родом из Аракавы. Интересно, что скажут родители, когда вернутся из очередной затянувшейся командировки. Произойдёт это не раньше начала осени: запаникуют ли они, когда на очередной дежурный звонок никто не ответит?
Я заёрзал на месте, стараясь стряхнуть с себя чувство вины. С другой стороны, кого винить в сложившейся ситуации, если не Веронику с её таинственными ритуалами? Я закрыл глаза и представил огонёк тьмы вроде того, что возник в ладонях во время проверки магического потенциала.
— Дыши ровно… сосредоточься…