— Господа ученые, — вмешался Алан. — Вероятно, у вас есть все основания для восторга, но незачем орать на все плато. Как известно, блеяние козленка манит тигра. А здешние тигры похлеще индийских.

— Благодарю вас за столь лестное сравнение… — пробурчал профессор.

Он, видимо, хотел добавить что-то еще, как вдруг юный проводник крикнул необычайно тонким голоском:

— Летит!

Все, кто был вооружен, немедленно вскинули стволы ружей, целясь в летящий силуэт, который странными прерывистыми движениями, то зависая в воздухе, то бросаясь вперед, приближался к отряду. Когда крылатое создание стало возможно разглядеть в подробностях, выяснилось, что это громадная стрекоза.

— Вот вам и тигр! — саркастически заметил капитан Хоук.

— А ведь вы правы! — откликнулся мистер Дарвин. — Это меганевра — своего рода летучий тигр каменноугольного периода. В те далекие времена — единственный властелин воздуха.

— Нынче уже нет! — усмехнулся зверолов. — Полюбуйтесь-ка.

С верхушки гигантского хвоща сорвалась большая птица. Вернее, только неискушенному взгляду это существо могло показаться птицей — широкая голова с причудливо изогнутыми челюстями, полными кривых зубов, широкие кожистые крылья, длинный хвост. Причудливое животное скользнуло к зависшей на месте меганевре и мгновенно, словно щипцами, ухватило ее поперек длинного сегментированного брюшка. Раздался сочный хруст, и две пары прозрачных крыльев закружили в воздухе отдельно от своей обладательницы.

Доктор Фернандес кинулся, чтобы подхватить одно из них, как вдруг оступился и одной ногой провалился в темную жижу, которую скрывал густой ковер из плавающих на поверхности болотца хвоинок. Корабельный врач рванулся было назад, но нога его прочно завязла в трясине. Два дюжих матроса бросились ему на помощь. Они подхватили его под мышки и с силой потянули на себя. У них ничего не вышло. Любознательный естествоиспытатель не только не освободился, но и продолжал погружаться в грязную воду, с трудном удерживая свободную ногу на суше.

— Меня что-то держит… — пробормотал он, и смуглая кожа его лица стала бледнеть.

— Не отпускайте его, ребята! — скомандовал кавалерист.

Выхватив свой заветный «смит-вессон» с посеребренной рукоятью, он несколько раз выстрелил в болотце позади доктора. Неизвестное существо, которое не только удерживало сеньора Фернандеса, но и упорно волокло его в трясину, внезапно выпустило плененную ногу, да так, что матросы вместе с врачом повалились в мелкую поросль все тех же хвощей, что росли у подножия своих гигантских сородичей. Это комическое падение в иной ситуации могло бы рассмешить, но спутникам доктора и его спасителей сейчас было не до смеха. Они смотрели на плоскую, похожую на полумесяц голову громадной дохлой твари, что всплыла на поверхность болотца.

— Что это, профессор? — спросил Алан.

— По всей вероятности, одна из разновидностей гигантских ископаемых земноводных, — предположил тот. — Что-то вроде исполинской японской саламандры, только гораздо крупнее.

— Нога цела? — переключил свое внимание зверолов на пострадавшего.

— Да, — буркнул сеньор Фернандес. — Только в сапог воды набрал.

— Хорошо хоть, что сам сапог не остался в брюхе этой лягушки-переростка, — заметил капитан Хоук.

Это маленькое происшествие научило участников экспедиции, что в столь необычном месте, где причудливо смешалась флора и фауна разных геологических эпох, нужно держать ухо востро и не поддаваться внезапным порывам. Конечно, чем дальше продвигались звероловы, тем более удивительных созданий встречали они. Однако сколь бы ни был силен энтузиазм двух естествоиспытателей отряда — профессора Дарвина и доктора Фернандеса, но и они теперь стали чаще смотреть себе под ноги, нежели глазеть по сторонам. Тем более что, миновав болота, путешественники оказались в хвойном лесу, где вечнозеленые кроны деревьев давали густую тень, лишь изредка располосованную солнечными прогалами.

Здесь было удивительно тихо, ни перестука дятлов, ни пересвиста пичуг, но тишина эта, как выяснилось, не предвещала ничего хорошего. И действительно! Громкий треск внезапно ударил по нервам охотников. За треском раздался оглушительный звон и множественный хруст. Словно по лесу катил паровой каток, подминая под себя стволы сосен, елей и секвой. За первым треском раздался следующий. Почва под ногами людей дрогнула, как это бывает во время землетрясения, но это не были тектонические судороги. С мощью машин и высокомерием подлинных хозяев жизни через хвойную чащу перли животные, настолько громадные, что их нельзя было охватить единым взглядом.