Микелю Сантосу оказалось пятнадцать лет. Он был смышленым, ловким парнишкой. Осмотрев караван, Мике сразу заметил, что нескольким лошадям следует сменить подковы, а поклажу мулов распределить так, чтобы при подъеме в горы она не переломала бы им хребты. Самим путешественникам он посоветовал приобрести у местных мастериц теплые пончо из шерсти альпаки и другие вязаные вещи. Все его рекомендации были вполне разумны, и мистер Джонсон, отвечающий за материальную сторону экспедиции, охотно последовал им. В результате к моменту выезда из Флорес она оказалась лучше подготовленной, чем в самом начале.

Если встречали караван в селении с радостью, то провожали с облегчением пополам с плохо скрываемой враждебностью. Падре Орландо успел произнести во время мессы проповедь, в которой заклеймил грешников, что бросили вызов Создателю, направив нечестивые стопы свои в заоблачный ад, откуда прилетают демоны, дабы красть у добрых католиков агнцев, кои являются символом христианской чистоты и кротости. Вряд ли его прихожане поняли хотя бы половину из сказанного, но одно они уловили: гринго продали душу дьяволу и теперь едут прямиком в пекло, дабы получить с дьявола свои тридцать сребреников.

Сердобольные матроны жалели сиротку Мике, которого нечестивцы увозили с собой. Мужчины горячились, требовали от судьи и альгвазила вырвать из когтистых лап гринго сына покойного пастуха Сантоса, но представители власти получили от мистера Джонсона хорошие деньги, якобы за помощь, оказанную экспедиции, и потому утихомирили толпу. Когда осела пыль, поднятая копытами вьючных животных, флоресцы вынуждены были разойтись, чтобы вернуться к повседневным делам. Хотя прошло еще много месяцев, прежде чем в селении перестали перетирать косточки чужакам, которых, без всякого сомнения, поглотил ад.

Мике оказался не только хорошим советчиком, но и толковым проводником. Он выбирал самые широкие тропы, проходящие по самым пологим местам, наиболее подходящим для постепенного восхождения в горы. Сломанный Клык уже не казался одинокой горой, высящейся на отшибе великих Кордильер.

Он давно заслонил собой горизонт и с каждой милей, пройденной караваном, становился все выше, вытесняя голубой купол неба куда-то на периферию мироздания: если небо было с правой стороны, то Клык — с левой, или наоборот. Глядя на исполинскую, испещренную трещинами и сколами скалистую вертикаль, поневоле хотелось согласиться с падре Орландо в том, что существует не только подземная, но и поднебесная преисподняя.

Огибая Сломанный Клык, путешественники пытались обнаружить место, пригодное для подъема на его вершину, днем и ночью скрытую облачной шапкой, но тщетно — эта крепость казалась неприступной. Правда, остался еще не исследованным северо-западный склон, но путь к нему преградил громадный оползень. Видимо, когда-то, очень давно, часть скалы обрушилась, загромоздив обломками все обозримое пространство. И теперь, чтобы двигаться дальше, экспедиция должна была либо повернуть назад, либо найти возможность перебраться через колоссальный завал.

Беглого осмотра оказалось достаточно, чтобы понять: лошадей и мулов, груженых клетками и припасами, через это каменное море не переправить. Поэтому после краткого, но энергичного совещания был избран компромиссный вариант. Решено было разделить экспедицию. Большая ее часть начнет огибать Сломанный Клык в обратном направлении, а меньшая попробует преодолеть завал и вообще провести разведку налегке. Группа в составе капитана Хоука, его подчиненных, мистера Джонсона, мисс Дарвин, индейцев-проводников и вьючных животных двинется в обход, а в разведку пойдут зверолов Экзито, профессор Дарвин, доктор Фернандес и его матросы. Проводником разведчиков вызвался быть юный Микель Сантос.

На следующее утро, разделив припасы и пожелав друг другу удачи, оба отряда отправились в путь. Едва караван исчез за поворотом горной тропы, как группа зверолова Экзито стала искать проход в нагромождение валунов и обломков размером с небольшой дом. С собой разведчики несли только оружие и прочее снаряжение, съестные припасы, палатку и одеяла. Мике по-прежнему оправдывал оказанное ему доверие. Словно козленок, он выбирал самую удобную дорогу в этом каменном хаосе. Через несколько часов стало ясно, что гораздо легче двигаться вверх, к вершине Сломанного Клыка, нежели на другую сторону осыпи. Древний обвал оставил после себя узкий наклонный гребень, на который при определенной сноровке вполне можно было подняться.

— Что вы думаете об этом, джентльмены? — спросил Алан, указывая сигарой, которую только что раскурил, на едва заметную тропу, вьющуюся по гребню. — Похоже, какие-то твари уже карабкались здесь на интересующую нас горушку…

— Или спускались с нее, — задумчиво дополнил его слова профессор Дарвин.

— Во всяком случае, даже если эта тропа проложена животными, мы тоже могли бы воспользоваться ею, — добавил доктор Фернандес.

— Не исключено, что это единственный путь наверх. — проговорил зверолов. — Предлагаю рискнуть и прогуляться до самой вершины.

— Я готов! — откликнулся палеонтолог.

— Я тоже, — сказал корабельный врач. — У меня есть некоторый опыт восхождений. Только следует оставить здесь кого-нибудь, дабы предупредить остальных, когда они прибудут.

— Это дельная мысль, док! — поддержал его Алан. — Назначьте кого-нибудь из своих людей.

Доктор Фернандес окликнул самого молодого матросика, которому труднее всего давался горный поход. Судя по тому, что парнишка, выслушав приказание, с готовностью кивнул, он был только рад остаться внизу, у подножия одинокой горы. Ему отдали палатку и большую часть припасов. Таким образом, на гребень начали подъем шестеро — трое джентльменов и трое матросов. Кроме оружия, боеприпасов, одеял, веревок, крючьев и некоторого количества сухарей и консервов, они не взяли с собой ничего. Даже с этой поклажей восхождение не обещало быть легким.

Гребень был настолько узок, что местами напоминал лезвие ножа. Трудно сказать, какие животные проложили по нему тропу, но вероятнее всего — ползучие, вроде змей или ящериц. Некоторые участки разведчикам приходилось преодолевать буквально на брюхе. Сосредоточенные исключительно на самом процессе восхождения, они не смотрели по сторонам и лишь в краткие минуты отдыха могли полюбоваться панорамой, что открывалась окрест. Слева от гребня они видели всю ту же осыпь с крохотной фигуркой матросика, который наблюдал за ними снизу. Справа торчали скалы, которые не оставляли надежды на другой путь к туманной вершине Сломанного Клыка.

Сама вершина с каждой минутой становилась все ближе, но туман, окутывающий ее, не давал возможности разглядеть какие-либо подробности. Наконец настал момент, когда нужно было окунаться в эту молочно-белую взвесь. Разведчики разрешили себе последнюю передышку на гребне. У матросов были факелы. И прежде чем нырнуть во влажную мглу на вершине, они зажгли их. Красноватое пламя не могло рассеять туман, но по крайней мере позволяло рассмотреть то, что было под ногами. Тропа, которая провела путешественников по гребню, продолжала виться между камнями, уводя куда-то вглубь плато. И разведчикам не оставалось ничего другого, кроме как доверяться ей и впредь.