Глаз зацепился за яркое пятно среди хмурого интерьера. На раковине из серого камня нахально розовела забытая коробочка, которой обычно пользовалась Сирена. Я осторожно открыла её и принюхалась к содержимому. Пахло сушёными ягодами. Пальцы нырнули в краску, и я похлопала ими по лицу, как делала моя подруга. Искусственный румянец выглядел слишком чудно, но я ободряюще улыбнулась себе. Надеюсь, леди Эстель простит мне это маленькое вмешательство в её личные вещи. Подумалось, что в следующем году нужно будет попросить у серебристой лилии пару уроков красоты. Ради её удовольствия, разумеется, потому что студентка Эстель всегда оживляется в роли педагога.

С формой я решила не экспериментировать и быстро натянула замшевые брюки, застегнула золотистые пуговки жилета. Приладила ремень с Каасом к бедру, не забыв пожелать ему доброго утра. Перекинула через шею верёвку тиаля, который намеревалась носить всегда. Привычно погладила чёрного паука и вышла из комнаты.

— Здравствуйте, Ангелина, — кинула я коридорному свиру академии, утопленному в своей ракушке.

Та глянула сурово, даже зло, словно сон до обеда был страшнейшим преступлением. Но настроение было великолепным, и я дружелюбно улыбнулась в ответ. Каменные головы львов, что держали факельные чаши, выстроились в ряд серого коридора, приветствуя знаменитую студентку Юну Горст. Огонь в них сейчас не горел, и символы академии выглядели одинокими и покинутыми. Я потрепала крайнего царя зверей за каменное ухо, чтобы не расстраивался, и прыгнула на ступень, что вела в гостиную.

— Виттор! — обрадовалась я Оуренскому, обнаружив его прямо на лестнице. — Вы что, уже пообедали?

Я намеревалась отметить последний день вместе с друзьями, хотя бы в столовой, где мы собирались почти всегда. Тем более после вчерашнего праздника было что обсудить. Но Оуренский отшатнулся от меня, прижался к стене, как будто я была призраком, и сбежал, даже не поздоровавшись. Очень странно для этого дерзкого нахала. Я проводила его взглядом, стирая со щёк дурацкие притирки Сирены. Неужели это из-за нездорового румянца?

Нехорошее предчувствие хлестнуло меня по пяткам, и я побежала по ступенькам, как будто за мной гнались сотни икша.

В гостиной было шумно и людно, как бывает в самый разгар занятий. Студенты ошарашенно выпучивали глаза, прикрывали рты ладонями, пялясь на доску объявлений и невежливо тыкая в меня пальцами. Но на этот раз восхищения и вдохновения в их взглядах не ощущалось, и я насторожилась. «Неужели они выяснили, что это я убила Кааса?» — пронеслось в голове. Правду знали только я и Джер. И из нас двоих в этом призналась бы, скорее, я, чем он.

— Сирена! — крикнула я, заметив подругу в толпе девушек с факультета Вейна.

Я хотела подбежать к ней, но она первой направилась прямо ко мне. Выглядела серебристая лилия очень недобро. Устрашающе, гораздо хуже икша. Даже Ракель и Лилия никогда не удостаивались такой неприкрытой ненависти, с которой сейчас смотрела на меня моя лучшая подруга. Вдобавок ко всему повисла выжидательная тишина, и мы стали центром внимания. Что происходит? Может, госпожа лин де Торн рассказала о вчерашнем происшествии? Но ведь я не навредила ей…

— Я трогала твои румяна, — сходу призналась я, стараясь изобразить виноватый взгляд.

Хаотично попыталась вспомнить все проступки перед серебристой лилией, в которых я могла быть замешана, чтобы сразу извиниться за всё на свете. Я прекрасно знала, что в таком состоянии с леди Эстель лучше не спорить, и поэтому была готова взвалить на себя вину за что угодно. Но в голову ничего не приходило — за год мы с подругой ни разу не поругались. Я даже не представляла, что может её так разозлить.

— Теперь понятно, почему у тебя нет склонности и тиаля, — зло проговорила студентка Эстель, словно я была её личным врагом. — Твой род проклят. Никогда больше не смей трогать ни мои вещи, ни меня саму.

Она резко обошла меня, даже не позволив выяснить, в чём причина такого заявления.

— Лоним, что случилось? — обратилась я к другу, который чуть задержался рядом со мной.

— Прости, Юна, — он старался не смотреть мне в глаза. — Мы обсудим это с тобой потом… Не сейчас. Ты должна понять.

— Что я должна понять? — крикнула я вслед убегающему за Сиреной другу.

Я поискала глазами Фиди, но её нигде не было. Меня окружали только презрительные и испуганные взгляды, глухие шепотки и молчаливая, но неприкрытая неприязнь.

Стоило мне сдвинуться с места, как студенты расступились передо мной, как волна перед «Фаворитом Вейна», что принёс меня в Кроуниц. Даже магистр Айро попятился так, словно я была живой угрозой, ходячей смертью. Я насупила брови и оглядела толпу, пытаясь высмотреть в ней Ракель. Целительница стояла в окружении подруг, с круглыми от ужаса глазами и прижимала к груди свой змеиный тиаль, будто он давал ей защиту.

Я медленно прошлась вдоль каменных лавочек, силясь понять причину такого отношения. Из-под одной торчали мохнатые уши и распределяющая шляпа.