Я кивала на свой товар:

– Ничего не продала.

Он не знал, что я бегала к китайцам за вещами и бойко торговала, добавив к названной хозяевами цене свой рубль. Повеселела я, заработок появился. Перебегаешь через дорогу, забираешь у них барахло, продаешь, и копейка в кармане.

В один из обходов Монтана мотнул головой:

– Пойдем со мной.

Я пошла за ним. В мебельном магазине он позвал дядю Ваню, сторожа, переговорил о чем-то и вышел на улицу. Мы прошли в подсобное помещение. Он открывает ключом дверь и включает свет. В комнате стоит грубо сколоченный топчан, накрытый грязным одеялом. Лампочка зажглась и потухла, а у меня в голове щелкнуло. Поняла, для чего бандит привел меня сюда.

Села на топчан и уверенным голосом командую:

– Дверь открой.

– Боишься?

– Темно, не видно ничего. Садись рядом, – и хлопаю по пыльному матрасу.

Он удивился, но сел.

– Что хотел-то, Монтана? – смотрю ему прямо в глаза.

– Слушай, ты же не можешь отдать деньги. Короче, у меня не было такой бабы, как ты, – забормотал он.

– Посмотри на меня внимательно. Зачем тебе шестидесятилетняя старуха? Это первое. Второе: никогда не мешай дела с постелью, ты же серьезный человек. Третье: если вдруг приедешь в Ташкент, я помогу тебе, у меня много знакомых.

– Не, тебе точно шестьдесят?

– Да, мой сын – твой ровесник. Пойдем на ряды, подарю тебе духи мужские из Франции.

Монтана почесал бритую голову и начал торговаться:

– Тогда подгони мне такую же, как ты.

– Нет. Ты молодой и красивый, дорожку к женскому сердцу протопчешь сам. Я не сводница, а учительница по профессии.

Тут он вообще подтянулся весь, даже извинился. Наверное, Марью Ивановну свою вспомнил. А было мне тогда сорок с хвостиком небольшим.