– Останавливайтесь в нашей квартире, все оплачено, мы вернемся через десять дней. Деньги нужны на расходы?

А я все хлопаю глазами и не верю, что стою на вокзале с женщинами, которых вижу первый раз в жизни.

Они предлагают мне ключи от квартиры и деньги? Как в той расхожей фразе: «Может быть, тебе на блюдечке с золотой каемочкой ключи от квартиры дать, где деньги лежат?»

Я взяла листок с адресом и пошла медленно по улице вниз. Хозяйка квартиры, старая карга с кудельками на голове, что-то неприветливо буркнула в ответ на мое объяснение и провела в маленькую комнату. На кровати сидела кореянка из Китая. Мы поговорили с ней на корейском языке, который я не забыла с тех пор, как ему меня научила бабушка. Пренебрежительно оглядев мои вещи, она кивнула: «Спи здесь. Потом разберемся».

Утром показывает на огромный мешок выше меня ростом, набитый тряпками:

– Бери на спину, пойдем на рынок. Уже поздно, торопись.

Я остолбенела от тюка и приказания:

– Кому говоришь?

– Тебе, других людей в комнате больше нет.

– Слушай меня внимательно, сука, мешки тебе таскать не буду! Я – учительница, поняла?

– Учительница, а зачем на рынок пришла торговать? – выдала она, но, увидев мое разъяренное лицо, пробормотала: – Какие вы никудышные, русские бабы: ничего не умеете – ни мешок поднять, ни паби сварить.

Идем вдвоем: я впереди со своим чемоданчиком, а она с мешком на спине. Но в первый день все равно китайская кореянка меня обыграла. Дала местечко около себя и подсовывала свой товар. Это был единственный раз, когда она покомандовала мной.

Обитатели центрального вещевого рынка торговали по очереди. В пять утра на прилавках стояли тюки – вьетнамцы продавали их оптом.

Потом к семи утра им на смену приходили китайцы. Рядом с ними пристраивались русскоязычные корейцы, казахи, киргизы. Все те, кто был похож лицом на них. К десяти часам на другой половине рынка появлялись белые люди – русские продавцы. Там я простояла в первый день, когда приехала в Омск. У них был дорогой, качественный товар из Турции и Москвы.

Покупатели слетались с раннего утра и сметали все подряд. К пяти вечера рынок пустел.

Корейская семья из Ташкента выделила мне кусочек места около себя и приоткрыла торгашеские тайны. Оказывается, китайцы платили дань милиционерам, а все остальные – бандитам. С первыми надо разговаривать на русском, а со вторыми – не разговаривать. «Моя не понимай», – цедить с акцентом и при этом пялиться на них с видом дурочки. Конечно, я быстро прокололась. На вопрос, чей товар, я быстро ответила:

– Мой.

– С тебя причитается. Я – Монтана. Будешь платить и спокойно торговать.

Попалась я. Каждый день он подходил ко мне и оглядывал одни и те же вещи, которые сиротливо лежали на прилавке со дня нашего знакомства.

– Когда платить будешь?