Мне придется сообщить обо всем мисс Адлер. Мне придется сознаться в своем позорном просчете и признать, что Анх сбежала.

Она найдет орудие, и еще одна девушка погибнет.

Внезапно в дверь лаборатории постучали.

– Входите, – грубо ответила я.

– К вам посетитель, – миссис Рэскилл просунула в дверь свой маленький нос, словно принюхиваясь к любым признакам опасности. – Я не знаю, что такого важного происходит, что вы начали получать пакеты из столичной полиции, письма отовсюду и постоянно принимать посетителей. Здесь словно сточная канава. Скоро со всеми этими визитами наш дом превратится в Бонд-стрит.

Следом за ней я вышла из лаборатории. Последним человеком, кого я хотела бы видеть, был Грейлинг, который, я уверена, пришел, чтобы расспросить меня о событиях прошлой ночи. Но, к моему удивлению, инспектор Грейлинг не стоял на пороге нашего дома. Я не узнала юношу, которому, казалось, было не больше четырнадцати лет.

Молодой человек небрежно держал шляпу голыми руками: не испытывает страха перед обстановкой и людьми высшего класса, но при этом сам к высшему обществу не относится.

Он встретил мой взгляд уверенно, но почтительно: уважительно относится к женщинам из высшего класса.

Из его манжеты торчал билет метрополитена: общественный транспорт; ограничен в средствах.

– Чем я могу вам помочь?

– У меня для вас сообщение, – сказал юноша и протянул мне запечатанный пакет. – Мне сказали, что я должен дождаться вашего ответа.

Я взяла пакет, осмотрела его и ощутила покалывание на коже.

Дорогая и плотная бумага: это бумага из магазина мистера Инквелла, откуда и появились голубые чернила на приглашении на «Звездную террасу».

Слабый едкий запах: запах событий прошлой ночи.

С колотящимся сердцем я открыла письмо.

Диадему в обмен

на вашу напарницу.

Я прочитала сообщение еще раз, обратив внимание на почерк (женщина-правша), и ощутила внезапный гул в ушах и волну ужаса, окатившую мое тело.

Эвалайн у Анх.

Как это возможно?