От нее разило рыбой, Белка подалась назад, стараясь не дышать. Дежурная пошла дальше. Белка скосила глаза — Джил с равнодушной ленью разглядывала пол.

— Мэм! — Белка вышла из строя. — Я хочу… добровольно. Нашла кредитные карточки…

Дежурная снова шаркнула, повернулась.

— Так. Уже лучше. — Она выставила квадратную ладонь.

— Вот… Удостоверение… — Белка протянула три карточки. — И кредитки.

Дежурная сунула карточки в карман.

— Желающие есть еще? — Она оглядела строй.

В душе капала вода, капля за каплей, словно отмеряя время. На плацу зашелся в лае доберман.

— Ладно. Всем мыться! Кроме… — Дежурная, помедлив, ткнула пальцем в Клэр. — Кроме тебя.

Белка вывернула кран до упора, подставила лицо под хилые струи душа. Напора не было, вода была чуть теплой. Белка провела ладонью по бедру, по животу, кожа, шершавая от пыли, была словно посыпана мукой — Белке казалось, что она размазывает грязь по телу.

— А ты не полная дура, — тихо проговорила Джил, она подошла, вытирая волосы куцым полотенцем. На ляжке у нее синела татуировка.

— Это что — колибри? — Белка кивнула на татуировку.

— Ага, колибри. Райская птица. Видишь, у нее клювик длинный-длинный, тонкий-тонкий, любому цветку до самого сердца достанет. Там, где самый мед.

Белка подняла взгляд, посмотрела ей в лицо. Джил глаз не отвела.

— Все имеет свою цену, — сказала Джил. — Особенно тут. В «Медовом раю».

Клэр в камеру не вернулась. У нее нашли перстень с аметистом, и она загремела в карцер на десять суток.

Следующим утром по плацу елозил бульдозер, сгребал бревна и камни. Белка поднимала голову от швейной машинки, глядела в пыльное окно, наблюдая за желтой махиной. Бульдозерист, сонный индеец с кирпичным лицом и с двумя тощими косами, курил и лениво, словно нехотя, тянул за рычаги.

В десять их бригаду вывели на перекур. У ржавой бочки с песком толпилась команда из прачечной, в основном черные — мулатки и негритянки. Джил вытянула из мятой пачки «Салема» две сигареты, одну сунула в рот, другую протянула Белке. Та отрицательно мотнула головой. Белка курить так и не научилась, она опустилась на корточки и, щурясь от солнца, стала разглядывать следы бульдозерных гусениц на плацу, похожие на замысловатые узоры в стиле японского паркового искусства. Бульдозер пыхтел на холостых у дальних ворот. Белка видела, как две прачки-эфиопки подошли к Джил. Бульдозер взревел, закашлялся, выплюнул смоляное облако гари. Черное кольцо удивительно правильной формы плавно поплыло в небо. Дежурный дунул в свисток, заключенные потянулись в подвал. Белка тоже встала. Джил сидела на земле, привалясь спиной к стене и странно вытянув ноги. Правая была босой — белела плоской пяткой, тапок валялся рядом. На груди по застиранному платью растекалась бурая гадость: у Джил по кличке Птица от уха до уха было перерезано горло.