— Это случайность.

— Нет, это уже закономерность.

Стэльмах вдруг перестала веселиться, словно что-то неприятное вспомнила.

Сергей, почувствовал, как слегка напряглось ее тело. Она схватила его за лицо и уткнувшись нос к носу стала пытать:

— Мажарин, скажи мне. Ты был у кого-то? Правду говори.

— Я был у кого-то.

— Ты где-то шлялся?

— Я где-то шлялся.

— Ты правда сейчас спал с какой-то девкой? Да? — У нее даже голос дрогнул. Она схватила его за лацканы пиджака и встряхнула. Встряхнула только пиджак, разумеется, не Мажарина.

— Нет, у меня были дела поважнее, — сказал он, хотя логичнее было наврать про девку.

Пусть остынет.

— Это хорошо, — обрадовалась Марина и вдруг стихла. — Боже, как я тебя ревную, — прошептала она. — У меня аж температура поднялась.

— У тебя не из-за этого температура поднялась.

— Из-за этого.

— Дура ты упоротая, — засмеялся он и стиснул ее, прижав к себе. — Ты даже на звонки мои не отвечаешь. Ревнует она.

Ревновала она. Бешено. Как представила Сережку на какой-то бабе, тошнота к горлу подступила.

Чтобы сбить это противное ощущение, Марина уткнулась ему в шею. Вот так бы вечно сидеть в блаженном кайфе, что давали его руки, слышать его дыхание, никому больше не слышное, чувствовать тепло тела. И не отпускать его никуда, и никому не отдавать…

— Мажарин, ты меня хочешь? — прошептала на ухо. — Скажи быстро. Как ты там говорил?

Страшно хочу…

— Страшно хочу… и придушить, и трахнуть одновременно. Раньше думал, что так не бывает.