— Многие сражения начального периода войны были проиграны из-за этих болтунов. — Андрей почувствовал, как внутри начинает тлеть огонек злости. — Примчится такой вот деятель в войска и давай отдавать приказы, да еще пистолетом машет. А приказы все больше о наступлении на превосходящего противника. Вытолкнет полк, а то и дивизию в открытое поле без поддержки артиллерии и авиации, выстелит его солдатскими телами, а сам в машину и на восток — свою драгоценную шкуру спасать. Потому как обрадованный немец вперед устремляется. Ибо, неизвестно, сумел бы он позиционную оборону в данном месте прогрызть, а так открытая дорога.

— Неужто так плохо? — Проворчал вождь.

— Куда уж хуже. — Продолжил Андрей. — А кто из командиров начнет глупые приказы оспаривать, тому и пулю в лоб влепить могут. А чего политработнику бояться? По суду в первую очередь с командира части спросят, а комиссары, особенно если выше званием, в основном, как свидетели идут. А чаще всего и спрашивать не с кого, так как командир вместе со своим полком на том же поле остается.

— А Мехлис здесь при чем? — Поинтересовался Сталин.

— Стрелять Лев Захарович любил. — Усмехнулся Андрей. — Да все больше по живым мишеням. И не в сторону противника, а по своим. Чуть что не по его, так он сразу за кобуру. Столько перестрелял, что не каждый снайпер-орденоносец таким счетом похвастаться может.

— И много перестрелял? — Помрачнел вождь.

— Точно не знаю. Как вы понимаете, ни сам Лев Захарович, ни его приближенные подсчетов не вели. — Ответил Андрей. — Но мне достоверно известен еще один "подвиг" товарища Мехлиса. В мае сорок второго года из-за его неумелого вмешательства в руководство войсками потерпел поражение Крымский фронт. — Заметив заинтересованный взгляд Сталина, Андрей продолжил. — Своим личным приказом он запретил строить оборонительные сооружения, даже рыть окопы на переднем крае. Запретил держать резервы, вытянул все войска в одну линию, поэтому немцы одним ударом без труда разрезали и окружили армию. Только пленными в этом "позоре" потеряли более восьмидесяти тысяч.

— Как же он мог приказывать, разве он был командующим?

— Нет, товарищ Сталин, он был членом Военного совета фронта, но запугал командующего фронтом генерала Козлова своей дружбой с вами, и творил что хотел.

— И какое наказание он понес за это поражение? — продолжал упорствовать Сталин.

— Никакого, товарищ Сталин. — Андрею надоела эта дипломатия, и он решил говорить откровенно. — Полгода побыл представителем Ставки при одной из армий, а затем снова вернулся в члены Военного совета фронтов. Вот только слабохарактерных и пугливых генералов ему больше не попадалось, поэтому второй раз нигде так крупно нагадить не смог.

— А остальные виновные в поражениях их фронтов? — Сталин, несмотря на жесткий тон Андрея не рассердился, по крайней мере не проявлял открытых признаков гнева.

— За разгром Западного фронта был расстрелян его командующий генерал армии Павлов. — Андрей посмотрел на Сталина, тот продолжал ходить вдоль стола, иногда поглядывая на Андрея, трубка еще горела. — Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос погиб в окружении под Киевом. Командующий Северо-Западным фронтом Кузнецов был снят с командования, но под следствие не попал, в дальнейшем командовал армией. Маршалы Тимошенко, Буденный и Ворошилов, пытавшиеся исправить положение на данных фронтах, никакого наказания не понесли, но были отстранены от командования войсками окончательно. Ворошилов за то, что не смог задержать немецкие войска до самого Ленинграда, с превеликим трудом удалось остановить немцев в нескольких километрах от города. Буденный за то, что немцы смогли взять Харьков и Донбасс. Маршал Тимошенко неплохо командовал войсками Западного направления в сорок первом в обороне. Но в сорок втором во время наступления под Харьковом не сумел правильно оценить намерения противника, и его армии попали в окружение. В результате этого поражения немцам удалось дойти до Сталинграда и Кавказа.

Сталин кивнул, с частью этой информации он был знаком из письма, написанного Андреем после ареста. Он поинтересовался:

— А кто же командовал фронтами во время войны?

— На заключительном этапе войны фронтами командовали маршалы Жуков, Рокоссовский, Конев, Толбухин, Малиновский, Василевский, Мерецков, Говоров. Генералы армии Еременко и Баграмян. Генерал армии Ватутин погиб в начале сорок четвертого года на Украине. Генерал армии Черняховский погиб в начале сорок пятого в Восточной Пруссии. Командовали фронтами и другие генералы. Маршал Василевский был начальником генерального штаба, но после гибели генерала Черняховского был назначен командовать фронтом вместо него.

— Я не знаю этих маршалов, товарищ Банев.

— Большинство из них сейчас генерал-майоры или генерал-лейтенанты, а некоторые еще в полковниках ходят. За исключением Жукова и Мерецкова.

— И чем же они заслужили эти звания? — Сталин остановился напротив Андрея и посмотрел ему в глаза.

— Тем, что воевать умели, товарищ Сталин. — Страх у Андрея окончательно прошел, он решил как можно полнее использовать "момент истины". — В отличие от большинства нынешних генералов, умеющих правильно говорить, эти умели правильно воевать. Не сразу, конечно, а со временем, по мере накопления боевого опыта. — Немного поколебавшись Андрей все же решился. — Не все, разумеется, были гениями и великими полководцами, но к сорок третьему научились бить немцев, а к сорок четвертому превзошли их настолько, что сумели устроить вермахту блицкриг наоборот.