— Смотрите.

Стоящий на коленях Корт-Йорр Хельца быстро-быстро забил ступнями, пальцами ног в доски. Тум-тум-тум. Он бил и бил. Движения все убыстрялись, пятна крови проявились на дереве, несколько пальцев хрустнули с отчетливым звуком. Тум-тум-тум. Он стучал в помост, словно ребенок, потерявший терпение.

Затем колодник завыл. С перерывами. На одной ноте.

— Ааааа… Ааааа…

Лицо его сжалось, теряя человеческие черты.

— Ааааа…

— Хватит! — крикнул кто-то и тут же, мертвый, свалился на камни площади.

Стражники оттащили его в сторону, забросили на телегу.

Корт-Йорр Хельца тем временем стукнулся грудью о столб, на котором была установлена колодка. Шея его напряглась, он завертел ею, стирая кожу об острые грани дерева. В глазах появилось сосредоточенное ожесточение.

— Ааааа…

Скаринар обернулся к Эльге.

— А теперь я убью его вой. Вот так.

Он щелкнул пальцами, и Корт-Йорр потерял голос. Он все так же открывал рот, все так же судорожно выталкивал из себя боль и воздух, но вместо воя теперь выходило едва слышное сипение. Тум-тум-тум — не останавливаясь, били в помост ноги. Шея ходила в колодочном круге, все больше брызгая кровью. Хрустнула, выворачиваясь в бок челюсть.

В выражении лица не осталось ничего человеческого.

— Ну, пожалуй, хватит, — постояв, объявил Скаринар.

Он кивнул, железо убралось с Эльгиной щеки, Корт-Йорр Хельца обвис в колодке. Тум! — в последний раз стукнула нога. А Эльге казалось, крик все еще сплетается перед ней узором из белены и бересклета.

— Сюда, — позвал ее к очередному пленнику Скаринар. — Представь, здесь совсем мальчишка. Тебе будет его жалко.

— Корт-Йорр Хельца казнен! — выкрикнул кафаликс.

Эльга качнулась.

— Мне всех жалко, — прошептала она.