— Это я могу.

Скаринар послюнявил уголок платка. Эльгу чуть не стошнило от него, стирающего не эстетичные потеки и пятна крови на лбу пленника и высунувшего от усердия кончик языка.

— Корт-Йорр Хельца! — Тем временем, улучив момент, объявил кафаликс. — Бунтовщик и убийца! Приговаривается к смерти повелителем Края всеславным господином Скаринаром Ольботтогом с одобрения и всемерной поддержки высокого совета титоров!

— Слышишь? — отвлекся Скаринар.

— Я не убийца, — произнес мужчина.

— Зато я — убийца. Просто мастер. Страшно?

— Глупо отрицать.

Скаринар кивнул и убрал платок.

— Все, ты готов.

— Ублюдок!

— А здесь тебе изменило чувство такта. Но я тебя прощаю.

Колодник захохотал. Какое-то время Скаринар смотрел на него разноцветными, но одинаково пустыми глазами.

— Эльга, — произнес он, — ты видишь, как ему весело?

Эльга не ответила.

— Я подумал, — сказал Скаринар, накручивая платок на палец, — что тебе стоит посмотреть, какого мастерства я достиг.

— Нет, — одними губами сказала Эльга.

— Например, — продолжил Скаринар, — смерть может быть для некоторых очень болезненным процессом. И очень-очень долгим по ощущениям.

Корт-Йорр Хельца дернулся. Эльга захотела отвернуться, но тень стражника, подступив сбоку и прижав к щеке холодное железо, заставила ее смотреть на пленника.

— Это не прихоть, — сказал Скаринар, глядя на позвякивающих цепями бунтовщиков у помоста. — И не мой каприз. Это, в том числе, и наставление всем, кто считает, что моя власть на них не распространяется. А она распространяется!

Он топнул ногой.