Магия Лорри развеялась, точно ее и не было.

— Боги, Голден! — рявкнул Император. — Неужели обязательно нужно было загонять нас под землю? Здесь же душно, как в склепе!

— Для ритуала необходим алтарь, проводящий силу, — терпеливо, словно объясняя очевидные истины капризному ребенку, отозвался герцог. — И, ваше величество, будьте добры закрыть дверь.

— Ты уморить нас хочешь, Голден? — в голосе послышалась недвусмысленная угроза. — Интригуешь против своего Императора?

— Ни в коем случае, ваше величество. Я бы не посмел.

— Правильный ответ.

Пальцы в черной перчатке сомкнулись на подбородке, вздергивая мою голову вверх, насколько позволял железный ошейник.

Я распахнула глаза. Рогатая маска нависла надо мной с мерзкой ухмылкой.

— Смотри-ка, — бросил Солнцеликий через плечо. Ущипнул меня, вволю насладившись выступившими слезами и — хвала всем богам — отстранился. — Очнулась.

Воспользовавшись тем, что больше не надо было притворяться, я огляделась. В зале прибавилось света — одну из ниш заняла масляная лампа. Ρядом ней, спиной к каменному столу, стоял герцог. Я видела, как двигались его руки — четко, размеренно, словно в танце — и чувствовала сгущавшуюся в воздухе силу, от которой кровь стыла в жилах.

«Магия, запретная магия».

Вот только Императора, похоже, совершенно не волновали опасные манипуляции лорда Голдена.

— Девка Огненной Митчел, — с отвращением выплюнул Солнцеликий, щупая меня синим взглядом. — Предыдущая была ещё ничего, но эта! Бледная моль, ободранная и грубая, как простолюдинка. Ни лица, ни фигуры, да и в постели явно не огонь. И что только наш гнусный папаша нашел в ее шлюхе-матери?

Я только крепче стиснула губы. Ярость полыхала внутри, пальцы чесались, готовясь выпустить наружу ревущее пламя. Один щелчок…

Но я сдержалась. Противостояние — верная смерть, а мне надо было придумать, как вызволить Лорри и спастись самой.

— Ну, что молчишь, Голден? — раздраженно прикрикнул Император. — Предположи хоть!

— Возможно, — рассудительно отозвался герцог, не прерывая своего странного занятия, — Солнцеликому Леонарду хотелось чего-то нового.

— Нового? Нового?! Он мог каждую ночь выбирать себе новую девку! Каждую ночь! Никто не посмел бы отказать Императору. Но нет, ему хотелось какой-то глупости! Любви.

Рогатую маску исказила гримаса отвращения.

— Тут дело в темпераменте, мой Император. Горячая кровь.