— Здравствуйте, господин Хармад, — неслышно произнесла ученица. — Для чего вы меня вызвали?

— Да прекрати ты уже эти официальности, — поморщился ректор. — И в прошлый раз, и сейчас — скоро ты совсем от меня этикетом отгородишься. Нет, не надо. Да, я вызвал тебя как власть имущий в Академии, но того, что между нами, это не отменяет.

— У меня ошибки в задании, да? — Хемена почувствовала, что у неё дрожат руки. Наибольший стыд всегда приносило осознание того, что она не оправдала чье-то доверие.

— Ошибки есть, да, но это не имеет значения, — махнул рукой Сольсетен. — Эти задания проверялись людьми, которые опытнее меня и выше стоят по служебной лестнице… Хемин, да что же с тобой такое? Ты все бледная. Успокойся, я не собираюсь тебе сообщить ни одну плохую новость, слышишь?

Она еле кивнула. Плохой могла оказаться и та новость, которую ректор считал хорошей.

— Так вот, проверялись моим начальством, — продолжал он. — И по их итогам делались значительные выводы. Что же касается тебя… — Сольсетен выдержал паузу, а потом улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руку: — Поздравляю, Хемена Эссентессер.

Она упала в обморок.

***

После уроков Хора из Центра дернула записка Хемены, переданная одним из учеников Военной Академии, видимо, влюбленным в леди Ричардель-Мистераль, раз он готов был бежать от одного учебного заведения до другого. В записке Хемин просила срочно прийти к ней в общежитие, причем тон заставил сразу же сорваться с места.

Хор стремительно шел по квемерским улицам, по тому же маршруту, какой проходил сегодня ночью, борясь с воспоминаниями и неуемной тягой к запретному. Хемена была Ричардель, и об этом не следовало забывать. Хоть он и желал помочь этой девушке, однако понимал, что должен вести себя предельно осторожно, чтобы не касаться вновь всего, что связано с войной. Это грозило срывами вплоть до остановок на пути к давней цели.

Дверь в комнату Хемены оказалась открытой, а сама хозяйка полулежала на кровати, совершенно бледная. Её щеки блестели.

— Что случилось? — тихо спросил Хор.

— Можешь за меня порадоваться, — её губы искривила горькая усмешка. — Перед тобой Эссентессер. Хемена Эссентессер. Ученица и преемница Маршала Объединенного Мира.

Хор замер, совершенно запутавшись в происходящем. Радостная новость вызывала слезы и расстройства. Да ещё какая новость! Маршал Объединенного Мира длительное время откзаывался брать себе воспитанника и вот все же сделал выбор — а выбор этот пал на Хемену, что ещё больше растревожило её.

— В чем дело? — мягко спросил Хор.

— Ты рад или не рад? — выкрикнула Хемена почти истерически.

Он пожал плечами.

— Не рад. Как я могу радоваться, если тебе так плохо?

— Если посмотреть на все со стороны, то мне хорошо, очень хорошо, — она всхлипнула. — А отец будет смотреть именно со стороны. И оценит именно со стороны. Ты понимаешь, что теперь для меня планка задрана выше небес и я сойду с ума, пытаясь её достичь?

— Если все так серьезно — откажись, — с твердостью сказал Хор. Он сам решился бы на такое легко — но вот Хемену подобный подход явно удивил. — Послушай, издерганный Эссентессер не нужен ни Объединенному Миру, ни тебе самой. Маршал Байонис — умный человек, он поймет, если при таланте у тебя проявится нежелание идти дальше.