— Договаривались, что споем в следующий раз, но — тс-с-с-с, а то Халана услышит, — опять заулыбался Эвальд.
А Хор не мог отвести от него взгляда и снова и снова прокручивал в голову одну мысль.
Хэльмонт Зорренд и Мильварес Ричардель мешали Рондеру Мистералю. Старейший из Зоррендов говорил о медном шлеме.
А что, если медный шлем — это иносказательное обозначение рыжих волос?
Рыжими традиционно были все главы семьи Мистераль. Эвальд не мог похвастаться таким уж ярким цветом, но рыжина в волосах имелась и у него. Те, кому насыщенности недоставало, брали в жены огненноволосых девушек, чтобы не нарушать традицию.
Если Хор думал правильно, то таинственного Кея направлял в его деятельности Рондер Мистераль, главный экономист Грозового Мира и фактически его правитель. Он вполне мог приказать Кею помочь Хемене с её проблемами, поскольку имел заинтересованность в карьере дочери. В таком случае опасность всей ситуации для Раль заметно снижалась, чего нельзя было сказать о самом Хоре.
Он все следил глазами за Эвальдом, вновь начавшим веселую болтовню ни о чем. Почему он постоянно выступал двигателем событий, кажущихся полными случайностями и при том необычайно полезных для Хора? Это настораживало. Это напрягало.
Внезапно вспомнились слова предсказателя о человеке, вокруг которого разворачивалась вся история со странными смертями. Раль ещё сказала, что Хор его не знает, а происходил тот разговор до того, как ей стало известно о посещении им вечеров…
А вдруг тем человеком и был Эвальд Мистераль?
========== Глава 4. Недопонятое ==========
В этот раз Хор снова провожал Хемену с устроенного Эви вечера. И она попросила пройтись с ней немного дольше, поскольку нервозность утра и дня до сих пор не выветрилась, несмотря на все старания веселого Эви, милой Иланы и забавного Алексиса.
Над ними тремя нависла серьезная опасность, приправленная пугающей непонятностью. Кей оказался не благодетелем, а человеком со странными жуткими целями, преступником. Очень сильным. Накинуть на человека невидимость так ловко, чтобы тот сам этого не заметил. Войти в одно здание и оказаться в другом. Хемена была уверена в том, что ничего не напутала, все происходило точно так, как в рассказе Тровену. Неудивительно, что он отказался сначала верить в это.
Насчет обвинения она переживала мало, понимая, что её оправдают. Если что — Сольсетен постарается, он всегда рад позаботиться о своей Хемин. От этого становилось совсем тошно.
Радовало лишь то, что Хор и Раль пообещали пока не извещать Эвальда о случившемся, однако если история имела далеко идущие последствия, то Рондер Мистераль вполне мог узнать о некоторых не слишком умных поступках своей дочери. Этого она очень боялась. Отец редко появлялся в жизни сестер Мистераль, где-то раз в месяц навещая их и со всей серьезностью спрашивая, требуя, ставя задачи на ближайшее время, а затем снова пропадая. Как и многие дети, рожденные в знатных семьях, ласки от родителей Хемена не знала, а встречи с Рондером для неё означали одно: ответственность.
От отца редко приходило одобрение: почти всегда слышался укор, какие-нибудь замечания, претензии, критика, наверное, справедливая, но каждый раз заставляющая сжиматься от страха, краснеть и лепетать нечто невнятное. Хемена с радостью принимала любые наказания, лишь бы избежать тяжелого взгляда Рондера и непомерно тяжелых его слов. Поэтому сейчас она мечтала о том, чтобы он так и не узнал о встрече с Кеем, обернувшейся непонятным попаданием в часозвоню.
Хемена запоздало вспомнила о том, что к завтрашнему дню ей необходимо выполнить обширное задание, полученное от Сольсетена после того, как она пришла каяться за пропущенный учебный день. Ректор, как и всегда, отнесся ко всему спокойно и лишь сообщил, что это задание сделать необходимо, что оно очень важное, поскольку составлено даже не в Военной Академии, а среди высших армейских чинов специально для тестирования учеников. Хемена тогда долго кивала ему, а затем взяла листы с заданиями, принесла их к себе в общежитие, перерыла стопки с книгами, где, разумеется, не обнаружилось никакого люминескария, и пошла к Эви. У неё было слишком уж плохое состояние, чтобы заниматься учебой, а у Эвальда часы пролетели незаметно, оставив чуть выправленное настроение и осознание того, что придется, наверное, до поздней ночи провозиться с заданиями.
— Вот же… — хотелось выругаться, но при воспитанном молодом человеке воспитанная дама этого делать не стала. — Послушай, Хор, у меня серьезные проблемы.
— Я это уже знаю, — ровным, отчего-то подействовавшим успокаивающе тоном откликнулся он. — Появились ещё какие-то?
— Да, — выдохнула Хемена. — Проблемы с учебой. Мало того, что я пропустила сегодня почти все занятия, так ещё и не успела сделать очень важные объемные задания. Теперь у меня есть маленький кусочек вечера, ночь и совсем уж маленький кусочек утра, чтобы с ними разобраться, и ещё мне очень паршиво, — призналась она.
— Хотел бы я помочь, — развел руками Хор. — Но вряд ли потяну уровень Военной Академии.