И все же девушка уже поняла, с чем мы столкнулись и рванулась будить спящих, на ходу метая в красноту подряд несколько новых снежных шариков. Боевое заклинание явно ненамного лучше моего давнего парового копья, но Ранника продолжала упорно метать магию. Послышался недовольный голос сонного Терми. Затем пространство пронзил полный ужаса крик проснувшейся лунной эльфийки:

— Алый лед!!

Лагерь пришел в движение, сонные люди и эльфы спешно готовились к бегству. Непонятная мне аномалия одним своим названием заставила всех, кроме не знавших о ней мне и Лесате, бросаться бежать в панике. Даже Сегинус со своей хваленой волей поддался всеобщему настроению.

Затем тишину Подземья разрезал крик Альфии. Копейщица неистово орала, пытаясь отползти в сторону от собственной покрывшейся кристаллами ноги. Конечность постепенно рассыпалась, однако ледяная корка медленно ползла от второй ноги к туловищу девушки.

Я достал из инвентаря посох и направил на несчастную:

Малая водная регенерация!

В последний момент, когда заклинание уже почти срывалось с навершия «воли Нефтис», по руке прилетел болезненный удар рукоятью кинжала от Сегинуса.

Ладонь пронзила острая боль, а заклинание улетело в сторону красноватого льда, в который постепенно превращалась поверхность пещеры. Жадно пожирая температуру пара, краснота тут же скрыла под собой сразу полтора метра льда посреди пещеры.

— Ты что творишь? Никакой магии кроме холода!

Чудовищный Алый Лед, одно из необъяснимых аномальных чудес Подземного мира, превращал ледяные своды, пол и потолок в части себя, быстро подбираясь к застывшему и затаившему в ужасе дыхание отряде людей и эльфов.

Снова послышался душераздирающий крик. Мархи стояла с окровавленным топором рядом с Альфией, лишившейся ног. Девушка уже охрипла от крика и перестала понимать, что вокруг происходит. Копейщица звала мать, молила незнакомых мне богов и сбивчиво читала молитвы, собранные из разных религий и домысленные в тех местах, где девушка не знала текста.

От вида товарища в таком состоянии боевой дух падет у кого угодно. Сердце сдавило жалостью от понимания состояния раненой. Но почему мои заклятия исцеления вдруг стали теплыми? Руки пылали горячим паром, при том что активной была вовсе не боевая магия.

— Все, у кого есть холодная магия, бейте эту дрянь!

Голос дроу вывел меня из ступора.

— Понял? — рыкнул он мне.

Сегинус выглядел почти взбешенным. Но я просто отвернулся, зарядил в руки снежный оберег со снежной белизной, и принялся вкладывать манну себе под ноги. Пусть неэффективно, зато хоть как-то. По крайней мере эти заклинания не изменились. Но вскоре толстая корка льда поймала теплое тело Терми, и разбойник повалился на землю в осколки алого ужаса.

Когда казалось, что хуже быть уже не может, нам под ноги из темноты выкатился пузырек, через мгновение взорвавшийся осколками инфернального пламени. Едва начавший сдавать свои позиции алый лед вновь жадно поглощал тепло, распространяясь уже по стенам пещеры.

— Бежим! — прокричал убийца. — Оставьте Терми!

— Там кто-то есть. Они нарочно подогревают лед, чтобы распространить эту заразу! — закричал раненый вор.

— Мы… задержим их, кто бы там ни был. — слабо выдохнула истекающая кровью Альфия.