Вскоре ему удалось познакомиться с государственным советником и хранителем казны Жозефом Пари-Дювернэ. Казанова, недолго думая, заявил тому, что в голове у него есть идея, которая может принести королевству податей на сто миллионов.

Знаменитый банкир заинтересовался этими словами и на следующий день пригласил Казанову на обед. Очень хорошо, очаровательный наглец своего добился, но вот незадача, он пообещал сотворить сто миллионов, но не имел ни малейшего понятия, как это сделать.

К сожалению, выдавать себя за финансиста было трудно, ведь Казанова совсем не знал профессионального жаргона, и на обеде, где, помимо самого Пари-Дювернэ, присутствовали еще семь-восемь господ, он весь вечер многозначительно молчал и кивал головой. Речь зашла о лотерее из девяноста чисел с выигрышем в ежемесячных тиражах, который мог бы упасть лишь на пять чисел.

Услышав об этом, Казанова с величайшим спокойствием сказал:

— Да это же и есть мой проект.

Далее он повел дискуссию с уверенностью шарлатана, обладающего основательным опытом профессионального игрока и неплохими математическими способностями. В результате Пари-Дювернэ предложил ему представлять план лотереи на совете министров. Казанова тотчас заявил, что готов это сделать.

А пока суть да дело, Казанова познакомился с венецианским посланником Морозини, и тот пригласил его в оперу. Там он оказался прямо напротив ложи маркизы де Помпадур, но в тот момент он не знал, кто она такая.

В первом акте на сцену вышел низенький тенор и начал с такой сильной трели, что Казанова невольно засмеялся. Солидный мужчина с голубой орденской лентой, сидевший рядом с маркизой де Помпадур (это был герцог де Ришелье), сухо спросил, из какой страны он приехал.

Итальянец непринужденно ответил:

— Из Венеции.

— Я был там, — сказал герцог, — и тоже очень смеялся над речитативом ваших опер.

— Я думаю, месье, — быстро среагировал Казанова, — и даже уверен, что там не нашлось людей, которые препятствовали бы вашему смеху.

Этот дерзкий ответ заставил маркизу де Помпадур, не любившую герцога де Ришелье, рассмеяться. Она спросила, в самом ли деле он приехал из Италии?

— Совершенно верно, мадам.

Герцог де Ришелье заявил, что бывал в Италии и видел там много красивых женщин.

— А какая из наших актрис нравится вам больше других? — спросила маркиза де Помпадур.

Казанова показал на одну из девушек.

— Но у нее же некрасивые ноги! — удивился герцог де Ришелье.

— Это ничего не значит, месье, — возразил ему Казанова. — Кроме того, когда я пытаюсь проверить красоту женщины, то ноги — это первое, что я отбрасываю в стороны.

Тут, давясь от смеха, маркиза де Помпадур спросила посланника Морозини, кто этот остроумный молодой человек в его свите, и тот представил ей Казанову. Маркиза выразила надежду, что он поселится в Париже надолго.