— Я не знаю, — покачала головой одна, едва шевелящаяся от предвкушения чего-то нехорошего.

Вторая прижала к груди коленки и безостановочно всхлипывала.

— Как… как мы попали сюда? — проникаясь обстоятельствами и общим эмоциональным состоянием, я начинала дрожать. Картинка постепенно складывалась, и я боялась себе признаваться в том, что угадываю, к чему все эти события. Мне не хотелось верить, что со мной могло случиться подобное. Я догадывалась, что если мои догадки верны, то я уже ничего не смогу сделать, я пропала. Меня ждет кошмар. Плачущая девчонка, видимо, осознала это в полной мере. Другая, что ответила мне, была немного стрессоустойчивее.

— Я отдыхала в Таиланде, — тихо, скованно и растерянно посмотрела она на меня, вжимая голову в плечи. — С подругой. Взяли экскурсию на один островок… нас заверили, что в катере осталось только одно свободное место, и вторую заберут потом… я села, а все, кто был в катере, видимо, были бандиты, — поджав губы, она поборола нервную судорогу.

Уверена, пережила не меньше, чем я, хотя, накаченные наркотиками, чтобы перевозились без проблем, мы, к счастью, хотя бы пропустили те моменты, когда нас таскали с места на место, обращаясь, как с товаром. А мы, кажется, им и были.

— А ты? — я очнулась, боясь трясти головой, чтобы не вернулся звон внутри неё.

— Я летела в Сеул. Самолет делал пересадку в Шанхае… мне сказали, что что-то не так с документами… я пошла с людьми… мне казалось, что всё так прилично, это ведь государственные служащие, — я не выдержала, и закрыла глаза. Рыдания подкатывали неудержимо. Где же мы?! Где? Куда нас привезли? Почему? Зачем?

— Тебя тоже проверяли у гинеколога? — кивнула она вопросительно.

— Гинеколога? — испуганно ахнула я.

Никогда не была у этого пугающего врача. Да и зачем, если я девственница? Я посмотрела на свои джинсы. Пуговица была расстегнута. Тут же вспомнилось, что я открывала глаза в каком-то кабинете… о нет! Что это было? Зачем?! Я заразилась у третьей, которая не сказала ещё ни слова, и захныкала. Самая стойкая из нас, та, вторая, погрустнела и обняла себя руками.

— Нас в бордель продадут, я думаю, — мрачно изрекла она. Нет, пожалуйста, скажите, что это не так! Я прижалась спиной к стене, с жалостью глядя на плачущую девчонку, но и себя мне было жаль не меньше. А ещё мне было жаль родителей, которые, наверняка, уже с ума сошли от волнения. Сколько дней прошло с тех пор, как я должна была расположиться в гостинице и позвонить им? Понятия не имею. Они, наверняка, позвонили в полицию, подняли на уши турагентство, туроператора, консульство, что ещё там нужно, чтобы меня нашли?

— Я не хочу! — крикнула плакса и, завалившись на бок, уткнулась лицом в свой или чей-то пиджак, затрясясь от слез.

Казавшаяся тяжелой металлическая дверь отворилась и, достаточно просто распахнувшись, впустила в себя здоровенного детину, грозно прошедшего до середины и вставшего перед нами. Мы две, смотревшие на это всё, напряженно затаились в ожидании. Третья, поймавшая нервное расстройство, даже не услышала, что кто-то появился. И когда наше внимание готово было сосредоточиться на этом огромном и устрашающем амбале, в дверях появились очередные посетители. Высокий брюнет в белой рубашке и брюках и, рядом с ним, невысокий брюнет в длинных пляжных шортах и цветной летней рубашке, на пуговицах которой висели солнечные очки. Чуть приотстав от них, шага на три-четыре позади, вошел последний, в строгом светло-серебристом костюме, явно моложе двух первых. Красивый. Его лицо ненадолго загипнотизировало меня.

— Так, ладно, поглядим, что тут у нас, — деловито встал рядом с громилой невысокий, обращаясь к самому себе. Я удивленно округлила глаза. Он говорил на корейском! Я, конечно, заметила, что все трое, кроме охранника-переростка, были азиатами, но их конкретную национальность я разоблачила только по языку.

Невысокий обратился к молодому:

— Как-то они потрепано выглядят, сложно выбрать, — он стал водить по нам троим пронзительными глазами.

— Их только что доставили, ещё не привели в порядок, — парень чуть подошел, чтобы смотреть с того же ракурса и разделять единомыслие со своим… собеседником.

Я не знаю, кто они были друг другу. Красота более молодого опять немного отвлекла меня от ожидания неизбежного насилия, избиения и всего, что с нами будут делать.

— Но так даже лучше, видна естественная ценность без прикрас.

— Ага, а это что там? — ткнул невысокий на рыдающую, высунувшую нос, такой же красный, как и глаза.