– А чего? Помру скоро, ясно дело.

– А Иван Леопольдович про коллекцию вам свою рассказывал?

– И показывал её даже! – радостно сообщила старушка и подмигнула: – Когда соблазнить хотел! Я ведь была моложе его, красивая!

– А вы не знаете, где она сейчас? Коллекция?

– Ну, девонька, это все знают…

– Все?

– У него была сараюха деревянная, он там открытки-то и держал, работал над ними… Ну а подожгли его эти…

– Кто?

– Менты советские, елданные… Ну Ваня и помер поэтому-то, с горя.

– Неужели?

– Сердечный приступ. Дня через два. Такой хороший человек был…

– А краевед из музея знает об этом?

– Ну, Лёвонька точно знает, он как раз тогда у него и учился!

– Спасибо вам большое!

– Да уж на здоровьице.

Чуть не заплакав от разочарования, Полина побрела к Лене прощаться. Больше в Кадникове ей было делать нечего. Вместе поужинали жареной картошкой с сосисками и квасом.

– А ты вот осталась бы, помогла… Завтра весь город будет мальчика искать.

– Какого мальчика?

– Из нашего детского интерната для слабоумных. Их повели на кефир, и он дёру дал в лес.

– Тут я не смогу помочь, только сама в лесу потеряюсь.