– Отшумел камыш, согнулись деревья, как говорится… Ты хорошо поработал. Не думал, что ты способен убить такого зверя, – проинформировал он, и в голосе промелькнули нотки уважения.
Виктор без сил перевернулся.
Олег поднял свой нож и начал осторожно чистить лезвие травой.
– Хорошо, что он тебе пригодился, сержант. А вот распоркой, как я понял, ты неудачно воспользовался.
– Помоги, – закряхтел Смолин. Единственный глаз исподволь застилал губчато-мягкий, обволакивающий туман.
– Помогу, – кивнул егерь, присев на корточки. Он осмотрел обрубок руки и скальпированную рану на голове Виктора, покачав головой. – Помогу, только я скажу тебе одну вещь. А потом ты сам решишь, нужна ли тебе помощь.
– Что? – прохрипел Виктор. – Что ты мелешь, старик?!
Смолин встретился с холодным, сверлящим взглядом егеря.
– Ты должен выбрать. Ты или твой сын.
Громко крича, Мария Николаевна прильнула к Артему. Ее узловатые руки беспомощно елозили по скользкой, теплой от крови футболке внука.
– Пожалуйста, – с заторможенным видом бормотала она. – Не надо, пожалуйста… Помогите!! Кто-нибудь!!
Из толпы отделился крупный мужчина, но находящаяся подле него женщина мертвой хваткой вцепилась ему в локоть, и он, замявшись, остановился.
Медведь хрипло сопел, прижимая к прутьям клетки мальчика.
Он не рвал его на части, не пытался просунуть сквозь прутья морду, чтобы достать ребенка зубами. Он даже не рычал. Хищник просто вцепился когтями в тело Артема и не выпускал его, будто ожидая какого-то сигнала.
И Мария Николаевна с ужасом видела, что страшные когти погружались все глубже и глубже.
– Помогите!!! – срывая голосовые связки, зарыдала она. Она предприняла попытку освободить тело внука, но от этих действий раны на теле Артема только увеличились, и он задергался, как поймая на крючок рыба.
– Папа, – прошептал мальчик. Через мгновение веки его опустились, и он потерял сознание.
Егерь неспешно закурил.