– Жри, – прошептал Виктор. Рука с распоркой вновь вытянулась.
Зверь нагнул голову, и его зубы сомкнулись на запястье. Хрустнула кость, Смолин взревел от новой вспышки боли. Перекушенная кисть свесилась набок, как надломленный подсолнух, наружу, белея, выпирал костяной обломок. Благодаря петле стальная распорка не выпала из разжавшихся пальцев и теперь болталась в воздухе.
Виктор положил на грудь нож егеря и, скрипя зубами, снял со сломанной руки бесполезный крюк.
Медведь угрожающе фыркнул. Он вновь ухватился зубами за покалеченную кисть, начиная отрывать ее от руки. Рвались связки и мышцы, лопались сухожилия, и испепеляющая боль, словно цунами, накрыла Виктора с головой. Не было ничего, кроме этой всепоглощающей боли.
«Только… не потерять сознание», – молился он.
На его изуродованное лицо снова потянулись клейкие нити крови вперемешку со слюной зверя. Медведь обгладывал руку охотника, словно леденец на палочке.
Трясущиеся пальцы здоровой руки Виктора ухватили рукоятку ножа. Она была скользкой от крови.
– Прости… меня, – едва ворочая языком, выдавил он, всаживая в мохнатый живот зверя нож.
Еще раз. Еще раз. Наконец лезвие пробило густой мех и с легкостью проникло в податливую плоть.
«Против шерсти… снизу вверх…»
Он потянул нож вверх.
От оглушительного рева медведя у него заложило уши, но он продолжал в неистовстве кромсать брюхо мохнатого чудовища.
Мария Николаевна продолжала говорить с сестрой по сотовому.
– Да, Свет… Конечно… Нет, ни в коем случае, Свет… Как только мы вернемся домой, я обязательно приеду к тебе…
Увлеченная разговором пожилая женщина была твердо уверена, что стоящий неподалеку ребенок, которого она видела боковым зрением, был Артем. Конечно, это он, стоит и поджидает свою бабушку. Ее то есть.
– …ты, главное, список составь, что тебе надо, я все привезу…
Она не заметила, что к мальчику, которого она приняла за внука, подошли родители и все трое куда-то ушли.
– Свет, ты не представляешь, я вчера сама чуть не расшиблась – у Ларисы в подъезде что-то на лестнице разлили…
Тем временем Артем подошел вплотную к ограде, взявшись руками за железные столбы, окрашенные светло-серой краской. Он жадно вглядывался, выискивая глазами медведя, но в клетке было пусто.