Из своих наблюдений Чудинов не делал тайны. Отнюдь. Сдав экзамены в аспирантуру Научно-исследовательского института галургии (солевых соединений), он туда же послал свой доклад, скромно назвав его сообщением к вопросу об окраске калийных солей.
Кто знает, что подумали ученые мужи из этого института, прочитав реферат доклада. Судя по их дальнейшему поведению, они отнеслись к сообщениям Чудинова как к обыкновенной галиматье. Однако милостиво разрешили приехать, сделать доклад. Надеялись, видимо, публично высечь в назидание другим «зарвавшегося приготовишку».
Приехал Чудинов в Ленинград, остановился у старого приятеля. По университету еще знакомы. Этот приятель работал в Институте зоологии Академии наук. В институте галургии не торопились, и, готовясь к докладу, вечерами Чудинов излагал приятелю основы своего открытия. Тот слушал, не скрывая скепсиса. Однако рассказал о чудаке из Березников у себя на работе. Там заинтересовались. И получилось так, что первый свой доклад Николай Константинович прочел не в родном институте, а на заседании общества микробиологов.
Несколько часов отвечал докладчик на вопросы. Несколько часов! Не все поверили ему. Но общее мнение было следующим: проблема возникла интересная, ею надо заняться всесторонне, надо ставить опыты. На том и порешили.
Зато через несколько дней в институте галургии обстановка была совсем иной. Здесь уже в открытую ополчились на безвестного доселе дилетанта, посмевшего замахнуться на авторитет толстых учебников. Написано там, что окраска калийных солей обусловлена наличием минералов железа? Написано. Чего же еще надо?
А этот, из Березников, доказывает, что окраску калийным солям придают микроорганизмы, которые усваивают железо из морской воды. И мало этого, он еще уверяет, что микроорганизмы пермского периода до наших дней сохранили жизнеспособность. Неслыханно! Это даже не дилетантство. Это просто невежество.
Попутно постарались сделать так, чтобы докладчик не смог продемонстрировать все препараты. К чему время тратить?
Дальше — все своим чередом. Отзыв такой, что ушат холодной воды может оказаться по сравнению с ним приятным теплым душем.
Несколько позже пришла в Березники и бумажка. В ней вежливенько сообщалось, что Чудинов Н. К. в аспирантуру института галургии не прошел по конкурсу (хотя до этого сообщалось обратное).
Подумал-подумал Чудинов над этой бумажкой да рукой махнул… Не до этого было.
Николай Константинович берет тонкий стакан, наливает воды и бросает в нее кусочек карналлита.
— Слушайте.
Если внимательно прислушиваться, то легко улавливаются слабые щелчки, отдающиеся в стенках стакана тонким звоном. В калийных солях, оказывается, очень много так называемых микровключенных газов. По составу они — органического происхождения. Раньше их наличие объясняли все тем же весенним половодьем в пермские времена… Дескать, это весенние воды заносили в соли органические примеси. Однако примесей было что-то чересчур много. А газ — дело не шуточное. Об этом хорошо знают все, кому приходится иметь дело с горными выработками.
Чудинов доказал природу возникновения этих газов. Конечно же, они — продукты распада микроорганизмов, существовавших (и существующих!) в калийных солях. Это дает возможность ориентировки в будущих газовых «сюрпризах», которые может преподнести тот или иной пласт.
Но все это все же не главное.
Главное — как это формулирует Чудинов — сохранение живыми организмами жизнеспособности на протяжении многих миллионов лет. Или, иначе говоря, свойство организма сохранять жизнеспособное состояние на протяжении геологических периодов. Один отдельно взятый организм может, оказывается, передать, пронести в себе жизнь через двести миллионов лет. В обычных условиях для передачи жизни потребовались бы миллиарды и миллиарды поколений, сменяющих друг друга. А в условиях закристаллизации живых организмов в толще калийных солей получается по-другому.
Фридрих Энгельс в свое время сформулировал понятие жизни как формы существования белковых тел, для которой обязателен обмен веществ. С прекращением обмена веществ прекращается и жизнь.
Открытие Чудинова, на первый взгляд, плохо вяжется с этой формулой. Философский аспект проблемы вроде бы не выдерживает критики.
Об этом автору открытия сказали прямо и в такой форме, которая была обычной в печальной памяти времена:
— Смотри, допишешься…