— Вам кого? — спросил приятный женский голос.

— Заведующего.

— Она на городском партийно-хозяйственном активе.

— А кроме нее?

— Никого.

— А вы?

— А я посторонняя.

Словом, все шло как и должно было идти тринадцатого числа любого месяца. Я задал последний вопрос.

— Скажите, товарищ посторонняя, вам не приходилось сталкиваться с детскими садами?

— Приходится. И довольно часто, — усмехнулся голос, подчеркнув настояще время слова «приходится».

Тринадцатое число обязывало, и я не спросил, а совершенно безапелляционно заявил:

— Ну, так, значит, вам приходилось сталкиваться с образцовым детским садиком. Был такой в 1935 году.

— Я была его заведующей.

От неожиданности я растерялся и даже ойкнул. Администратор, приподняв голову, навела на меня свои очки-плюсы, и в них я прочитал молчаливую, но выразительную тираду о правилах приличного поведения в общественных местах.

— Его снимали для союзной кинохроники, — еще не веря удаче, сказал я.

— Я стала заведующей немного позднее.

— И вы можете, — спросил я с робкой надеждой, — подсказать, кто сейчас есть в городе из работавших там в 1935 году?

— Записывайте, — усмехнулся голос. — Ольга Дмитриевна Панина. Сейчас она на пенсии, а тогда работала воспитателем и, мне помнится, ее снимали в кино. И еще Па… Па… да, правильно, Александра Михайловна Панова. Она и сейчас работает. Ольга Дмитриевна живет где-то неподалеку от телестудии. Если вы завтра позвоните мне по телефону (называет номер), я вам скажу ее точный адрес.

— Я с собой привез пленку того самого киноочерка, — сообщил я.

— О! Как бы посмотреть? — теперь заволновалась уже моя собеседница.