Второй, по-моему, тоже забытый герой нашего строительства — плотник Громов. К сожалению, я забыл сейчас его имя-отчество. Его характер проявился во время очень серьезной аварии, взорвался большой газгольдер. Шли первые пусковые дни на комбинате, дело не ждало, и нужно было в трескучие сорокаградусные уральские морозы закрыть огромную семиэтажную бочку кровлей. Коммунист Громов, который с первого дня строительства был на комбинате, первым вызвался подняться на пятидесятиметровую высоту при леденящем ветре. «Чердак» тогда дул — так называли северный ветер. Подняться при таком холоде и ветре на высоту — для этого нужно было огромное мужество. Громов первым приступил к работе, а за ним пошла бригада — и в срок закрыли газгольдер. Громов также, как Николай Александрович Вотинов, награжден орденом Ленина. Вообще замечательный был человек.

Еще забыто одно имя — Яков Михайлович Дружинин. Кто он? Воспитанник ленинской партии. Участвовал в революционных событиях 1905 года на содовом заводе. В Октябрьские дни, будучи матросом Балтийского флота, штурмовал Зимний дворец, затем был бойцом героической команды бронепоезда № 2 и демобилизовался после тяжелого ранения. Партия направила его в ЧК. Вскоре он перешел на производство. И вот в годы первой пятилетки, когда развивалось прогрессивное стахановское движение, он вместе с Ваней Жемчужниковым поднял знамя стахановского движения на содовом заводе. Яков Михайлович Дружинин принимал участие в VIII Всероссийском съезде Советов, который утвердил нашу Советскую конституцию, он, кстати, был членом президиума Чрезвычайного VIII съезда Советов. И хотя Яков Михайлович не имел правительственных наград, но, когда знакомишься с его документами, с его жизнью, поражаешься, какой светлой личностью был этот представитель рабочего класса. Яков Михайлович умер в первый или во второй год войны. К сожалению, не осталось его родственников. Детей у него не было. Он воспитывал двух приемных детей — девочку и мальчика. Судьба мальчика неизвестна, а его воспитанница работает где-то на Севере учительницей. Благодаря помощи Якова Михайловича она получила хорошее образование.

Нужно сказать и о партийных руководителях. И в первую очередь я должен назвать секретаря Березниковского горкома партии Шахгильдяна. Этот человек день и ночь был на площадке химического комбината, единственный человек, который имел партийное влияние на такую неприступную по тем временам личность, как начальник строительства комбината Грановский. Он умел надеть партийную узду на Грановского, когда тот пытался слишком высоко поднимать, так сказать, свой начальнический нос. Шахгильдян был инициатором создания Верхнекамского комитета химизации. Комитет, работавший постоянно под его контролем, уже тогда ставил вопрос о необходимости комплексного использования богатств севера Пермской области, о необходимости строительства Соликамского целлюлозно-бумажного комбината, укрепления экономических связей между кизеловскими коксующимися углями, губахинской электроэнергией, березниковской химией и лесными богатствами севера области, чтобы на этой базе создать центр целлюлозно-бумажной промышленности в стране. Сейчас мы видим, как эти наметки комитета — а они разрабатывались на общественных началах — претворены в жизнь. Лишнее доказательство тому, как далеко смотрел этот партийный вожак березниковцев.

В те годы я работал в плановом отделе горисполкома и присутствовал на заседаниях комитета по химизации. Многое, что тогда там говорилось, казалось мне мечтой, но вот теперь — тридцать лет спустя — я вижу, как эта мечта осуществилась. Сейчас вот в Боровске, а точнее в Соликамске, построен один из крупнейших в стране Соликамский целлюлозно-бумажный комбинат. А я присутствовал в тридцатых годах на заседании комиссии, которая выбирала площадку для этого комбината, и во всем чувствовалась направляющая мысль секретаря горкома партии Шахгильдяна. Кстати, в то время очень умело использовали экономические связи. Так, Губаха подчинялась химическому комбинату Березников, и это было отличным сочетанием органической и неорганической химии. Впоследствии Шахгильдян был выдвинут на партийную работу в областные организации, был начальником политотдела, а затем начальником Пермской железной дороги. Но старые березниковцы, несомненно, помнят его и считают своим. Это имя нужно восстановить, ибо он того заслужил. Шахгильдян работал в Березниках с 1928 по 1933 год. Всю первую пятилетку. Мне это имя дорого еще и потому, что он дал направление моей жизни. Когда я, еще молодой, приехал в Березники, только что отцепив кобуру и сняв шинель, я не знал, куда идти работать, что делать. Пытался заняться одним делом, другим. И вот во время беседы с Шахгильдяном в Соликамске (а тогда окружной комитет партии находился в Соликамске) я, что называется, получил путевку в жизнь. После этой беседы меня назначили руководителем по ликвидации неграмотности. Шахгильдян хорошо понимал, что проблема образования после создания крупных промышленных предприятий в Березниках будет одной из первоочередных. Нельзя было и думать, что вчерашние крестьяне из Пермской и Кировской областей, из Татарии, плохо умеющие даже расписываться, смогут управлять сложной современной техникой. У комиссии по ликвидации неграмотности, председателем которой меня поставили, была целая армия добровольцев — полторы тысячи человек. Каждый вечер добровольцы прямо в бараках учили малограмотных. В частности, и бригада Ардуанова была нашей подопечной. Сам Ардуанов, хоть и был уже знатным человеком в Березниках, бригадиром бригады бетонщиков, он ведь и расписываться тогда не умел, не мог подсчитать выработку.

Многих замечательных людей можно было бы назвать. Но, пожалуй, хватит. Тем более что товарищи уже называли целый ряд замечательных березниковцев.

Т р у д о в. Я хотел бы дополнить Ивана Федоровича. Мне кажется, не следует березниковцам забывать тех людей, которые устанавливали Советскую власть в Березниках. Если вспомнить семнадцатый, восемнадцатый, начало двадцатых годов, какие фамилии звучали бы у нас в Березниках? Это Потемин, Зверев, Тупицын. Андрей Устинович Потемин, когда был национализирован содовый завод в 1918 году, руководил деловым советом — тогда заводом руководил не директор, а деловой совет. А когда ввели эту должность, он был первым директором содового завода. Старый член партии, он работал еще в подполье.

Павел Александрович Зверев — это первый председатель районного Совета в Березниках, первый командир отряда Красной гвардии и после Потемина (Потемин умер в 1919 году) стал директором содового завода.

Тупицын Андрей Васильевич — это отец Александра Андреевича, который присутствует на нашей пресс-конференции, в те годы был секретарем Ленвинской партийной ячейки, затем секретарем горисполкома, уездным комиссаром по продовольственному снабжению, а тогда особенно трудное положение было с продовольствием. В двадцатые годы его выдвинули в областные организации. Надо чтобы березниковцы помнили об этих людях.

Я должен назвать еще Сергея Ивановича Сивкова. Это — организатор комсомола у нас в Березниках, исключительно уважаемый человек. Сейчас он полковник в отставке и живет в Харькове, как мне известно. Длительное время он был руководителем березниковской молодежи.

К сожалению, мы иной раз слишком боязливо относимся к увековечению памяти тех, кто сейчас еще жив, но многое сделал для нашего города.

С а р ы ч е в. Я бы добавил к этому перечню еще Арнольда Ивановича Баяра, заместителя начальника комбината по строительству. По умению организовать работу, по технической грамотности и душевности — это был изумительный человек. Все мы, молодые специалисты, старались подражать ему. Я — во всяком случае.

Это был человек большой личной смелости и отваги. Помните, Иван Федорович, как в 1934 году, кажется, в цехе аммиака начался пожар. Заместитель начальника комбината по строительству взял на себя все руководство по ликвидации этого несчастного случая. Он был все время на площадке. В самых опасных местах. С таких людей мы и делали себя, подражали им. Вырабатывали отношение к жизни, к работе.