Контакт со скотоводами прошел благополучно — память о людях-мамонтах среди тигдебов сохранилась. Троица примкнула к стаду людей-быков, называющих себя Идущими, что сильно повысило статус последних в глазах соседей. А весной началось великое кочевье. Кланы один за другим втягивались в движение к юго-востоку вдоль границы лесной зоны. Это движение, как понял Семен, не закончилось и поныне. Оно не всегда происходило мирно — кланы ссорились из-за пастбищ и за контроль над соляными месторождениями.

— Месторождениями?!

— Ага, — кивнул сын. — Там выходят на поверхность горные породы, среди которых встречаются слои из сплошной соли. Сколько-то миллионов лет назад в тех краях, наверное, было море, а потом оно высохло. Залегают они ровно, почти без складок, и погружаются примерно на юго-запад. А выходы тянутся с северо-запада на юго-восток — как раз нам по пути. По этой линии как бы проходит граница леса и южной лесостепи.

— Обводненность почв разная, — кивнул Семен, разглядывая карту. — А люди?

— В лесах почти всюду живут бакуты. Вырубают участки, ждут, когда деревья высохнут, и сжигают. На юге их значительно больше, и они подолгу живут на одном месте — ждут, когда на пожогах новый лес вырастет, и снова его рубят. Только он не успевает расти, потому что лесовики слишком быстро плодятся. Если зерна начинает не хватать, часть людей уходит искать новые места для жилья и пожогов, только вокруг уже все занято.

— И как же они с солью обходятся?

— Ходят за ней. Кое-где даже что-то вроде солеварен действовало — на каменных плитах, как у вас. Только когда приходили тигдебы, они этих солеваров убивали или прогоняли.

— Что, и нигде не смогли договориться?

— Как же они договорятся?! — рассмеялся Юрайдех. — Одни пьют, а другие курят!

— Да, — почесал затылок Семен, — у наших людей из будущего водка — главный фермент общения. А гашишисты на определенной стадии к спиртному становятся равнодушными. Но ведь кто-то должен соль добывать, чтоб было за что опиум требовать? Не самим же людям-быкам возиться!

— А я тигдебам простую вещь подсказал, — ухмыльнулся Юрайдех. — И всем понравилось.

Как оказалось, парень предложил руководству тигдебов не переправлять молодежь, не сумевшую пройти посвящение, в «небесное стадо», а заставить выпаривать соль. Новшество прижилось, и в удобных местах стали возникать маленькие поселочки. Вряд ли их жителям можно было позавидовать — за свой нелегкий труд они получали лишь право на жизнь и минимум пищи. Вся продукция принадлежала предводителям «стад», ведь белесый порошок так нравится быкам, и, главное, за него бакуты приносили комочки «счастливого дыма», мода на который стремительно ширилась.

Стала меняться и структура питания тигдебов. Охота на диких животных почти сошла на нет, поскольку в тех краях их оказалось очень мало. В рационе увеличилось количество молочных продуктов, в некоторых стадах активизировался забой животных на мясо. Для выполнения такой «грязной» работы старались привлекать пленных бакутов, недостатка в которых обычно не было. Более того, появились даже добровольцы из «деклассированных» земледельцев.

«Чудес не бывает, — размышлял Семен. — Мы с сыном, конечно, великие преобразователи, но заставить целый этнос куда-то двигаться?! Причем этнос благополучный, бурно развивающийся! Наверное, помимо нас, сработали еще какие-то факторы. И скорее всего, все та же конопля. Н. И. Вавилов отмечал, что количество наркотических веществ в ней увеличивается к югу, а на севере она почти „пустая“. Кроме того, это растение любит селиться вокруг стоянок кочевников-скотоводов, на унавоженной почве. Так что при своем движении человеко-бычьи стада встречали обедненные предшественниками пастбища, зато обилие конопли на старых стоянках. Причем чем дальше, тем она становилась „волшебней“. Ну, и опиум, конечно…»

По местам, в которых побывал когда-то Семен, Юрайдех с приятелями совершили рейд — для знакомства с жизнью бакутов. Им не пришлось даже пересаживаться на быков. Оказалось, что мамонты неплохо чувствуют себя в лесной зоне. Правда, многие человеческие тропы для них непригодны, и, самое главное, они просто обожают молодой ячмень. Выгнать мамонта с лесной деляны, если уж он до нее добрался, практически невозможно. Животное отказывается понимать, почему нельзя есть такую вкуснятину.

Узнал Семен и о жизни старых знакомых. Филя, Миля и Киля богатеями, конечно, не стали. Все заработанное честным трудом они спустили еще до конца осенних праздников. Есть и, главное, пить им было нужно, а начинать работать не хотелось. Местные субпассионарии выход, конечно, нашли. Филя сделался кем-то вроде сутенера и сдавал в аренду Нилок. Она против этого не возражала, но устраивала постоянные скандалы из-за оплаты. Такая вольная жизнь показалась кое-кому привлекательной, и к компании вскоре примкнули еще две девицы — образовалось нечто вроде бродячего борделя.

Миля и Киля пошли другим путем. Из обиженных старейшинами или пропившихся мужичков они организовали банду и занялись рэкетом общин, не брезгуя по временам и прямым грабежом. Однажды главари, тяжко страдая с перепою, поссорились, и шайка распалась. «Наезжать» на крупные общины им стало трудно, и они перешли на полуоседлый образ жизни. Выбрав деревню поприличней, бандиты предлагали себя руководству в качестве охраны — Миля от Кили, а Киля, соответственно, от Мили. Такие поселения приходилось время от времени менять, поскольку с появлением «защитников» выпивка и продовольствие в них начинали быстро подходить к концу.

Организоваться для отпора рассеянное на огромной территории население не смогло или не захотело. Наверное, каждый втихаря радовался соседской беде и просил лесных духов, чтоб его самого эта беда миновала.

С наступлением тепла былые друзья встретились, помирились и принялись осыпать Нилок подарками, умоляя помочь им разжиться «этим тарахом для тибидахов». Почувствовав себя королевой в крутой мужской компании, первая в мире профессиональная проститутка милостиво ответила согласием.

По слухам, в тот год удача улыбнулась соленосам до ушей — по дороге к месторождению они встретили тигдебов, которые их видели «на арене» и были в курсе существующих договоренностей. Может быть, скотоводы и не собирались выпускать их с грузом обратно, но пока мужики набивали солью свои мешки, между соседними «стадами» вспыхнула усобица из-за жалкой горстки «счастливого дыма». Людям-быкам стало не до жалких бакутов.