Наполеон принялся в его обычной манере расспрашивать молодую женщину, но та от волнения, казалось, потеряла дар речи. Она едва смогла пробормотать:
– Добро пожаловать, государь, на нашу землю, которая ждет вас, чтобы возродиться!
К этому моменту лошадей заменили, император взмахнул шляпой и бросил ей букет из числа тех, которые были поднесены ему. Якобы красавица произвела на него столь сильное впечатление, что он потребовал от Дюрока найти ее и пригласить на торжественный прием, который давал в Варшаве влиятельный князь Юзеф Понятовский, военный министр польского правительства. Польские исследователи дотошно проанализировали передвижения императора об ту пору и доказали, что Наполеон ввиду ряда причин через Блонь (куда Валевская тайно от мужа вместе с подругой будто бы добралась на двуколке) в начале января просто-напросто не проезжал. Отсюда большую вероятность приобретает вариант, который менее известен, но выглядит более правдоподобным.
Когда дворец Валевских был реквизирован под французский штаб, семья хозяина была вынуждена перебраться в домик эконома. Ввиду плохой погоды он был окружен непролазной грязью. Здесь приводится отрывок из воспоминаний саксонской аристократки, графини Августы-Шарлотты фон Кильманзегге (1777–1863). Доверять ему вполне стоит, ибо автором была дама «одновременно притягивающая и отталкивающая», совершенно неизвестная в нашей историографии, но хорошо известная в западноевропейской как тайный агент Наполеона, поддерживавшая тесные контакты с министром полиции Фуше и поставлявшая важные сведения для императора. Наполеон обязательно встречался с ней, когда бывал в Дрездене, им даже приписывали общего сына, которого мать, впрочем, не признавала, что привело его к самоубийству. Предысторию знакомства Валевской с Наполеоном рассказал ей князь Юзеф Понятовский.
Итак, согласно отрывку из ее воспоминаний, состоявший при Мюрате молодой адъютант Шарль-Огюст граф де Флао де Лабиллардри, внебрачный сын Талейрана, в то время находился в Валевицах. «Когда Мария стояла как-то на пороге, колеблясь переходить или нет [через грязь], это заметил молодой офицер де Флао, внебрачный сын Талейрана, и, скорый на оказание рыцарских услуг, перенес ее на руках через польскую пятую стихию. Вскоре после этого она получила приглашение на бал в Варшаве, данный в честь императора Талейраном».
22-летний де Флао прекрасно разбирался в достоинствах женщин, он был лихим офицером, ему предстояло испытать в своей жизни множество амурных приключений, суждено стать любовником королевы Гортензии, отцом ее внебрачного сына, известного политического и хозяйственного деятеля времен Второй империи, герцога де Морни, многие считали его отцом императора Наполеона III. Определенно, он сообщил Талейрану[16] о том, какой прекрасный цветок прячет в деревне престарелый пан Валевский, давно не бывающий в свете, и, таким образом, обеспечил ей приглашение в Варшаву.
7 января в Королевском замке состоялось представление сливок варшавского общества спасителю Польши. По воспоминаниям Анны Накваской, первая встреча Наполеона с местными дамами выглядела следующим образом: «оглядывая эту вереницу цветов с берегов Вислы, он не мог удержатся от громкого возгласа: «О, какое множество красивых женщин в Варшаве!» Именно тогда он остановился перед Валевской, а я, стоя рядом с нею, отчетливо слышала его слова».
17 января Талейран устроил бал, о котором варшавская газета дала следующее сообщение: «…император присутствовал на балу у князя Беневентского, во время которого танцевал контрданс с супругой ясновельможного пана Анастазия Валевского и весело развлекался во время пребывания там». Талейран славился своим гостеприимством, которое зижделось на хорошей кухне и обществе жизнерадостных прелестниц. Поэтому он везде возил с собой шеф-повара, который одних рецептов супов знал более четырех сотен, и культивировал в своей гостиной настоящий цветник хорошеньких женщин. Известно высказывание Наполеона, что «у Талейрана всегда полон карман красивых женщин».
По воспоминаниям Гурго, император на Св. Елене несколько раз вспоминал, что «Валевскую ему устроил Талейран. Она не сопротивлялась». Анна Потоцкая, внучатая племянница последнего польского короля, также присутствовала на этом балу и оставила воспоминания о нем. «Потом мы узнали, что Талейран простер свою услужливость до того, что устроил эту первую встречу и устранил начальные препоны. Так как Наполеон выразил желание, чтобы какая-нибудь полька пополнила список его любовных побед, выбрали такую, как полагалось, то есть красивую, но умственно безликую». По воспоминаниям генерала Монтолона, Наполеон на Св. Елене, «диктуя… вспомнил Варшаву и мадам Валевскую. Он смеялся от всей души, припомнив бал, на котором увидел ее впервые». За ней усиленно ухаживали генерал Бертран и его адъютант, родственник Талейрана Луи де Перигор[17]. Чтобы избавиться от этих конкурентов, императору пришлось отправить их в действующие военные соединения за донесениями о положении дел.
«Умственно безликая» оказалась твердым орешком, о который император чуть не поломал зубы и, в общем-то, не привыкнув сталкиваться с противодействием исполнению своих желаний, был вынужден прибегнуть к грубому насилию. Строгое религиозное воспитание, страх перед грехом и осознание чувства супружеского долга не позволяли ей принять ухаживания императора со всеми вытекающими оттуда последствиями. Сразу же после бала Наполеон начал осаждать ее письмами и знаками внимания. Первое послание звучало довольно невинно:
Письмо осталось без ответа, как и последующие, причем к последнему прилагался дорогой подарок, брошь в виде букета цветов из бриллиантов, которую Мария с негодованием швырнула на пол.
– Он принимает меня за девку?
И тут бедную молодую женщину начали донимать со всех сторон. С токи зрения светских нравов той эпохи не было ничего постыдного в том, что замужняя дама уступит страсти великого Наполеона, освободителя угнетенного отечества. К ней будто бы даже явилась делегация от временного правительства Польши, для успокоения ее религиозных чувств был привлечен пример из библии о подвиге Эсфири, спасшей свой народ от уничтожения царем Артаксерксом. На помощь якобы призвали даже ее мужа, но больше всех старались графиня де Вобан, в молодости побывавшая при версальском дворе, и подруга Эмилия Цихоцкая, «блондинка с ангельским лицом, чья жизнь была сплошной вереницей любовных похождений».
В Польше отношение к фавориткам было несколько иным, нежели при французском дворе, такую счастливицу принимали в свете лишь при наличии законного мужа. Поэтому Валевская в своих воспоминаниях всегда подчеркивала политическую подоплеку своего падения, как бы ища оправдания этому поступку, совершенно не соответствовавшему ее воспитанию и внутренним убеждениям. На свидания с Наполеоном в Королевском замке, который по случаю пребывания там Бонапарта переименовали в Императорский, ее возили тайно по ночам. Якобы во время этих встреч Мария вела с полководцем долгие разговоры о судьбе Польши. Учитывая то, что Наполеон вообще не любил разговаривать с женщинами на подобные темы, весьма трудно представить себе, как этот гениальный государственный деятель мог долго выслушивать наивный лепет молоденькой женщины. В легендах, порожденных этим романом, встречается и много исторических нестыковок, о которых упоминают французские авторы. Например, везде приводятся слова Наполеона о том, как он уверял Марию, что не отказывается от своего обещания возродить Польшу:
– Я уже вынудил царя оставить часть, которую он незаконно захватил, время же довершит остальное. Сейчас не время осуществлять все целиком. Надобно набраться терпения. Политика суть канат, который порвется, если его натянуть слишком сильно…. Мой первостепенный долг – перед Францией, я не могу проливать французскую кровь за чужеземное дело и вооружать мой народ, дабы спешить на спасение к вам каждый раз, когда это потребуется.
Но известно, что в начале 1807 года была освобождена только та часть Польши, которая по разделу отошла к Пруссии. Именно из нее было создано согласно Тильзитскому договору в июне 1807 года Варшавское герцогство, а о других двух частях и помину не было.
Тем временем, весть о неожиданном возвышении скромной помещицы из провинции произвела в Варшаве полный фурор и обеспечила Марии неприкрытую ненависть всех столичных дам, чарами которых пренебрег император. Они явно старались уколоть ее побольнее в повседневной жизни и обрисовали самыми нелицеприятными красками в своих мемуарах. Мужчины же старались заручиться ее покровительством, и дверь ее дома не закрывалась от многочисленных визитеров. Вот что писала в своих воспоминаниях Анна Накваская:
«Вспоминаю, как однажды, приехав к ней после обеда, я застала там баварского принца, двух помещиков из-под Денчицы и несколько блистательных гвардейцев за круглым столом в салоне; муж этой первой красавицы беседовал в передней с двумя бородатыми евреями…»
Баварский кронпринц Людвиг-Август (1786–1868) из древней династии Виттельсбахов был личностью весьма незаурядной. Он получил прекрасное образование, окончивши два университета, исповедовал либеральные взгляды и даже вступал иногда в пререкания с Наполеоном. Надо сказать, тот сильно подпортил ему семейную жизнь. Согласно Гатчинскому договору от 1899 года принцу была обещана рука Екатерины Павловны, сестры Александра I, славившейся своими умом и красотой. Перспектива этого брака настолько увлекла Людвига, что он даже выучил русский язык. Однако, Наполеон выступил против этого союза, каковая идея была окончательно похоронена императором на Эрфуртском конгрессе, да сверх того еще настоял на женитьбе своего приемного сына Евгения Богарне на сестре принца, принцессе Августе (брак, впрочем, оказался удачным).