Но теперь ночи императора не были ни длинными, ни одинокими. В его жизни появилась очаровательная двадцатилетняя польская графиня Мария Валевская. В истории романа Наполеона с Валевской до сих пор остается много неясного. Отчасти это связано с тем, что большая часть документов, связанных с этой женщиной, хранится во Франции, в архивах потомков двух ее сыновей, Александра Валевского и Филипп-Огюста д’Орнано, и известны исследователям лишь в пересказе. Вполне возможно, что и сама Валевская в воспоминаниях постаралась, насколько это возможно, придать истории своего падения романтическую окраску. В этой любовной связи действительно присутствовала очень сильная политическая составляющая, и роль патриотки, жертвующей своей честью ради освобождения родины, никоим образом не могла быть подвергнута хуле.

Российскому читателю следует напомнить, что в 1795 году Польша прекратила свое существование как независимое государство. Король Станислав Понятовский сложил свои полномочия, был произведен третий раздел Польши между Австрийской империей, Российской империей и королевством Пруссия (столица Варшава отошла к Пруссии). Попытка патриота Костюшко предотвратить раздел страны не удалась, среди поляков же началось движение за возрождение Польши. При этом весьма большие надежды возлагались на революционную Францию, и многие поляки воевали за интересы этой страны в составе так называемых польских легионов. Идейное движение за возрождение Польши охватывало все мыслящие слои польского общества, и женщины принимали в нем активное участие, развивая особенно бурную деятельность. Отсюда не удивительно, что молоденькая и не блиставшая особым умом жена престарелого графа Валевского также не осталась в стороне.

Мария Лончиньская родилась 7 декабря 1786 года в Бродно под городком Кернозя. Ее родители принадлежали к польской шляхте средней руки и владели помимо городка Кернозя еще тремя деревнями. В 1806 году их владения оценивались в 760 тысяч флоринов, колоссальная сумма по тем временам. У Лончиньских было семеро детей, три сына и четыре дочери. Отец Марии довольно рано умер, и имением заправляла ее мать, энергичная пани Эва. Положение главы семейства перешло к старшему сыну Бенедикт-Юзефу, который посвятил свою жизнь военной службе, по большей части в польских легионах французской армии, дослужился до генерала и скончался в 1820 году в возрасте всего 43 лет. Второй брат Теодор-Юзеф также служил во французской армии, состоял адъютантом генерала Дюрока.

Мария с юных лет привлекала окружающих своей красотой. Злоязычная и недоброжелательная Анна Потоцкая в своих мемуарах так описала ее внешность: «Очаровательная, она являла тип красоты с картин Грёза. У нее были чудесные глаза, рот, зубы. Улыбка ее была такой свежей, взгляд таким мягким, лицо составляло столь привлекательное целое, что недостатки, которые мешали назвать ее черты классическими, ускользали от внимания». Мария была блондинкой с голубыми глазами и ослепительно белой кожей, невысокая, стройная, с изумительной фигурой – воплощение вкуса Наполеона. Она получила типичное воспитание провинциальной барышни: французский и немецкий языки, музыка и танцы. Надо полагать, что французский выговор у нее был неплох, ибо ее обучал языку чистокровный галл, гувернер Николя Шопен, отец выдающегося композитора Фредерика Шопена. Для завершения образования ее отправили в монастырь, но она по неизвестной причине провела там совсем немного времени.

Когда Марыся возвратилась домой, ей еще не исполнилось шестнадцати лет, но на ее руку уже нашлось несколько претендентов. Якобы один из них, приятной внешности, отличного воспитания, состоятельный, понравился ей, но у него был недостаток, перечеркивавший все достоинства, – молодой человек приходился сыном русскому генералу из числа тех, которые угнетали Польшу. Выйти замуж за него Мария по идейным соображениям не могла. Известно, что у нее было какое-то увлечение в молодости, замужняя подруга даже предлагала ей свою помощь в побеге из дома с тем, чтобы Мария впоследствии сама сделала выбор из двух юношей, влюбленных в нее.

Но девушка была вынуждена подчиниться воле матери и старшего брата и пойти под венец с дважды овдовевшим камергером Анастазием Колонна-Валевским, которому было уже под семьдесят. Не похоже, чтобы речь шла исключительно о меркантильных соображениях – Мария принесла в приданое сто тысяч флоринов, а у престарелого мужа было полно долгов. После свадебного путешествия в Италию, где супруги познакомились, пожалуй, с самой знаменитой женщиной Европы, писательницей и властительницей умов мадам де Сталь, Мария поселилась в имении мужа Валевицы, где 13 июня 1805 года родила сына Антония Базыля Рудольфа.

Имение было богатым, с великолепным дворцом и парком; пан Валевский по причине преклонных лет все дела по управлению переложил на свою сестру Ядвигу, которая после бурной молодости развелась с последним мужем и поселилась у брата. Вместе с ней проживали три дочери от разных браков, чья молодость прошла в скандальных любовных похождениях, и целый выводок внучек и племянниц. Эти дамы взяли под свое опеку несмышленую молоденькую женщину, воспитание же сына возложили на нянек и гувернеров. Сами они развили лихорадочную деятельность по линии того, что сейчас бы мы назвали конспиративным центром патриотической пропаганды, и привлекли к этому благородному занятию также и Марию. Поскольку сердце юной женщины, несчастливой в браке, в такой обстановке бабьего царства не могло найти себе достойного объекта для сентиментального увлечения, она всю свою энергию направила на содействие общему делу. Стремление к возрождению независимости отечества полностью овладело ее незрелым умом и постепенно начало принимать характер навязчивой приверженности.

Тем временем наполеоновские армии продвигались по Европе и вступили на территорию той части Польши, которая после раздела отошла к Пруссии. В ноябре 1806 года французские солдаты появились в Валевицах, а дворец мужа Марии стал штаб-квартирой одного из маршалов. И вот тут читателям обычно приводится одна из многих живучих легенд, связанных с Наполеоном – история его первой встречи с Марией.

Будто бы не то 1, не то 2 января 1807 года карета императора остановилась на почтовой станции городка Блонь, последнего перегона перед Варшавой. Вокруг кипела толпа, жаждавшая воочию увидеть освободителя Польши. Генерал Дюрок вышел из кареты, чтобы ускорить замену лошадей. Внезапно одна из двух молодых женщин, явно принадлежавших к благородному сословию, схватила его за рукав и попросила по-французски:

– Сударь, помогите мне выбраться из толпы и позвольте на момент увидеть императора.

Эта особа была столь красива и изящна, ее голос столь мелодичен и умоляющ, что Дюрок не смог устоять. Он галантно подхватил ее под руку и подвел к дверце кареты.

– Государь, взгляните на ту, которая презрела все опасности толпы, чтобы увидеть вас.